Возвращение блудной мумии (Волкова) - страница 113

Прячась в темноте за растущими вдоль тротуара кустами, я свернула на Кааверн-роуд и незаметно прокралась к дому ван Аахен. Во дворе появилась еще одна машина — белый фургон. Я решила было, что это автомобиль “Скорой помощи”, но тут же поняла свою ошибку. Двое мужчин, одетых в серые комбинезоны, вынесли из дома носилки с лежащим на них застегнутым на “молнию” черным пластиковым пакетом. Фургон оказался труповозкой.

"Ну вот, называется, развлеклась в Южной Африке, — подумала я. — Не зря Ник не хотел брать меня с собой. Хоть бы с ним было все в порядке”.

С трудом поборов искушение выбраться из-за кустов и спросить у полицейских, что случилось, я, терзаясь неизвестностью, продолжала сидеть в засаде.

Пара дюжих служителей закона выволокла из дома закованного в наручники Миллендорфа, и я вздохнула с облегчением. По крайней мере. Ник жив. К сожалению, радость моя длилась недолго.

— За что, интересно, ты ее? — поинтересовался один из полицейских. — Из ревности, что ли?

— Говорю вам, я ее не убивал!

— Разумеется, это был не ты, а восставший из могилы Джек-потрошитель. Непонятно только, почему именно тебя застукали над телом жертвы. Еще более странно, что именно ты, а не старина Джек вытаскивал у нее из груди номерной охотничий нож, зарегистрированный, кстати, на твое имя. Давай, пошевеливайся, невинная овечка.

Протестующего Ника запихнули в машину, конвоирующие его стражи закона уселись по бокам, и одна из полицейских машин укатила вслед за труповозкой. В доме осталась работать следственная бригада.

Ошарашенная услышанным, я еще минут пять посидела в кустах, потом незаметно отошла от дома, свернула на соседнюю улицу и побрела по ней в состоянии полной прострации.

Я ожидала чего угодно, но только не этого. Поверить, что Миллендорф зарезал Эсмеральду, я не могла. С другой стороны, то, что Ник категорически отказался взять меня с собой, говорило не в его пользу. Да и на негров он любит поохотиться, если, конечно, не врет, и сбежавшая француженка называла его тупым агрессивным животным. Раз называла, значит, были у нее для этого какие-то основания.

На меня, правда, Ник не произвел подобного впечатления, но ведь я его почти не знала. Вдруг на самом деле он маньяк? Если Ник не убивал бурку-бурячку, как объяснить тот факт, что полицейские застукали его в момент, когда он вытаскивал из груди ван Аахен свой собственный охотничий нож?

Когда Миллендорф уезжал, никакого ножа у него с собой не было, это я точно помнила, но, к сожалению, это ничего не означало. Ник вполне мог хранить нож в машине.