— И давно вы видели этого негра? — вмешался Пепе.
— Естественно, кастрировать мы будем не всех, — отмахнулась от него горящая энтузиазмом “цыганка”. — Наш проект…
— Давайте все-таки поговорим о негре, — скрипнул зубами Тамайо. — Когда именно вы его видели?
Марухита недовольно поджала губы.
— Я специально заеду к вам, чтобы побеседовать о вашем проекте, — пообещала я. — А сейчас, будьте добры, расскажите нам о Лиланде.
— Я видела его вчера вечером, — Прoизнесла Марухита. — Часов этак в восемь. Я вышла на улицу вынести мусор, а когда возвращалась, он выскочил из подъезда. Чуть с ног меня не сбил. Лицо перекошенное, глаза выпученные, пот на лбу — типичный убийца. Непонятно, как еще он меня не прикончил. С тех пор кот и орет. Я еще ночью пару раз звонила в дверь к англичанке, хотела, чтобы та его утихомирила, но на звонки никто не отвечал.
Словно в подтверждение слов “цыганки” из квартиры Джейн раздался новый кошачий вопль.
Склонившись к замочной скважине, инспектор прижался к ней ноздрей и несколько раз с шумом втянул воздух.
— Ну как? Пахнет тухлятинкой? — с надеждой поинтересовалась я.
— Скорее кошачьей мочой, — поморщился Тамайо.
— В таких случаях полиция обычно вскрывает дверь, — напомнила я.
— Я не из этого округа, — возразил Пепе. — На Барселону мои полномочия не распространяются.
— Так вызови местных полицейских, — пожала плечами я.
— Ну почему это должно было случиться именно в праздник? — грустно вздохнул инспектор.
Уже успевшая окоченеть мадам Творческий Блок лежала на полу гостиной. Ее вышедшие из орбит остекленевшие глаза сосредоточенно созерцали трещины на потолке, по-собачьи оскаленный рот был широко открыт, а шею опоясывала узкая и глубокая темная борозда. Джейн задушили то ли проволокой, то ли шнурком. Зрелище было малоприятным. Я подумала, что, окажись я на месте кота, тоже бы всю ночь орала как резаная.
В комнате все было перевернуто вверх дном. Диванные подушки вспороты, ящики письменного стола валялись на полу, часть книг была сброшена с полок.
Бригада экспертов бодро рыскала по квартире в поисках улик и отпечатков пальцев. Глаза слепили белесые сполохи фотовспышки. Я тихо стояла в уголке, с любопытством наблюдая за развитием событий.
Прибывший на место преступления комиссар барселонской уголовной полиций Вирхилио Кор-ралес оказался старым приятелем отца Пепе Тамайо. Инспектор по секрету уже успел сообщить мне, что лет пять тому назад комиссар Корралес крутил бурный роман с живущей в Вальпинеде теткой Примитиве и просто с ума сходил от приготовленных ею свиных ушей, но коварная Беатрис изменила ему с молодым танцором фламенко из Хаена, и с тех пор комиссар смотреть не может на свиные уши.