Рогозин не слишком переживал по этому поводу: подобные инциденты не раз имели место в недалеком прошлом и, несомненно, будут повторяться в будущем. На общий ход дел они повлиять не могли, потому что службу безопасности концерна "Эра" возглавлял Канаш, равных которому в этой сфере деятельности не было. Он содержал свое хозяйство в идеальном порядке, и присылаемые прокуратурой и налоговой полицией проверки никогда не могли обнаружить в документации и методах работы "Эры" ничего криминального. В то же время хитроумный Канаш не забывал периодически подкидывать этим волкам мелкие косточки наподобие халтурно замаскированного в комнате отдыха скрытого микрофона или мелкой преднамеренной ошибки в бухгалтерской документации. Это были мелочи, позволявшие проверяющим потешить свое самолюбие, а Канашу - ненавязчиво предложить им взятку, не вызывая при этом лишних подозрений.
За одиннадцать лет, которые миновали с той страшной ночи на отцовской даче, Юрий Рогозин сильно изменился. Он был еще сравнительно молод - что такое тридцать с небольшим лет для человека, привыкшего следить за своим здоровьем! - но в нем не осталось ничего от избалованного маменькиного сынка, которым он был когда-то. Разумно вложенные деньги и умело употребленное влияние Рогозина-старшего превратили Юрия в довольно крупную фигуру, с которой постепенно начали считаться даже те, кого с легкой руки газетчиков в последнее время было модно именовать иностранным словечком "олигархи". Впрочем, дело было не только в Рогозине-отце: сын тоже не сидел сложа руки, в поте лица закладывая прочный фундамент будущей финансовой империи. Он быстро понял, что на этом пути успеха может добиться только тот, кто рассчитывает исключительно на собственные силы и готов на все ради достижения цели. Надеяться на защиту и помощь государства было так же наивно, как вверять свою судьбу авторитетам криминального мира. Для умного делового человека и государство, и мафия были просто инструментами, которые при умелом использовании могли приносить ощутимую пользу - наподобие топора, с помощью которого мастер может срубить прочный и красивый дом, а неумеха - оттяпать себе палец, а то и всю руку. Юрий Рогозин не был неумехой, и возводимое им здание новой империи, которой, как он рассчитывал, будут править его дети и дети его детей, росло не по дням, а по часам, радуя глаз стройностью пропорций и чистотой выверенных линий. Разумеется, в нем, как и во всяком здании, невозможно было обойтись без темных кладовок и вонючих канализационных труб, но все это было надежно спрятано от посторонних глаз. Рогозин никогда не прибегал к услугам преступного мира, если существовала хотя бы малейшая возможность разоблачения. Даже самые заядлые из его врагов не могли связать его имя с заказными убийствами или отмыванием грязных денег, хотя в прошлом Юрия Рогозина были эпизоды, о которых он предпочитал помалкивать. Канаш, как никто, умел прятать концы в воду, и с этой стороны Рогозину ничто не угрожало, тем более, что подобными методами он не пользовался уже лет пять.