Он повернул ключ зажигания и удивленно поднял брови: стартер молчал, словно за ночь успел каким-то неизвестным науке способом превратиться в булыжник. Это уже было что-то новенькое, прежде за его "хондой" такого не водилось. Пожав плечами, Чек нашарил под приборной панелью скобу, с помощью которой высвобождалась защелка капота, потянул ее на себя и вышел из машины под моросящий дождь.
Обширное пространство под капотом "хонды" было до отказа забито непролазной мешаниной проводов, пластиковых крышек и литых дюралевых деталей. Больше привыкший копаться в потрохах системных блоков, чем в автомобильных двигателях, Чек озадаченно почесал макушку. Он любил свою "хонду", но по сравнению даже с самым примитивным из компьютеров она была просто тупым куском железа, и Чек никак не мог взять в толк, почему такая элементарная задача, как обеспечение поступательного движения в горизонтальной плоскости, требует такого множества хитроумных приспособлений и агрегатов.
Задумчиво насвистывая, Чек запустил в двигатель свои музыкальные пальцы. Врожденное чутье не подвело его и на этот раз, позволив очень быстро найти и устранить пустяковую неисправность: один из проводов, присоединенных к плюсовой клемме аккумулятора, каким-то образом ухитрился переломиться у самого наконечника.
Рассеянно вытирая испачканные пальцы взятой в багажнике тряпкой, Чек сел за руль и попытался еще раз трезво обдумать принятое решение. Съездить к маме было, конечно же, необходимо, но целесообразность задуманного разговора вызывала у Чека некоторые сомнения. Не натворить бы дел, с тревогой подумал он. У мамы слабое сердце, а тут я со своими вопросами... И вообще, стоит ли ворошить то, что давно похоронено и забыто? Я уже привык, что Анны нет, это уже почти не болит... Разве легче мне станет от того, что я узнаю подробности ее смерти? Да нет, пожалуй, не легче, а наоборот, тяжелее. Тогда какого дьявола мне надо? Правды? А кому она нужна, правда? Кому от нее хорошо? Приятной правды вообще не бывает, а если и бывает, то очень редко. Это потому, что приятные вещи случаются гораздо реже, чем всякие гадости.
Возьмем меня. Допустим, я с кем-то знакомлюсь и говорю: я программист. Мне отвечают: прекрасно. А вот если я скажу, что на днях забрался в мозги компьютера ГРУ, собеседник подскочит и заорет: "Правда?!" Вот и выходит, что правда - это что-то старательно скрытое от человеческих глаз, да еще и присыпанное землицей, чтобы не воняло... Почему большинство людей не любит журналистов и следователей? Да потому, что правда - их бизнес, так же, как дерьмо - бизнес ассенизаторов.