— Я с тобой, — решительно произнес Суворин, выбираясь следом за девушкой из салона “вольво”.
Перед тем как войти в подъезд, он взял ее за руку и молча показал, что держаться следует позади него. Шагнул в затхлость, пропитанную традиционным для хрущевок букетом неаппетитных запахов, настороженно вслушиваясь в тишину. Под ногой треснула пустая пластиковая бутылка — в темноте не слишком-то разгуляешься.
— Какой этаж? — полушепотом спросил он.
— Четвертый, — ответила Маша.
Они стали подниматься по загаженной лестнице.
Неясное ощущения тревоги все усиливалось, но Панкрат гнал его от себя прочь, стараясь побыстрее покончить со всеми этими делами. О том, что будет после того, как он отправит Машу домой, Суворин старался не думать. Перспектива разборок с уязвленным до глубины души реальным пацаном Димой его совершенно не привлекала. И, прямо скажем, оставляла мало надежд на выигрыш.
На лестничном пролете между третьим и четвертым этажами Маша протянула ему ключи. Связка слабо звякнула в ее пальцах, когда она передавала их Суворину, и тут же в лицо ему ударил узкий луч полицейского фонарика — такого, каким пользуются патрульные в американских боевиках. Свет резанул по глазам, заставив отшатнуться, и по ушам резанул хриплый крик:
— Стоять, сука!
Панкрат, разумеется, и не подумал послушаться. Коротко размахнувшись, он с силой швырнул связку ключей туда, где должна была находиться голова державшего фонарик. Негромко хлопнул выстрел — пистолет у стрелка был с глушителем — и пуля ударила в стену над самой макушкой Панкрата, обдав его пылью и отколовшейся штукатуркой.
Перед глазами маячило разноцветное пятно — след от луча на сетчатке глаза. Не говоря ни слова, Панкрат толкнул тяжело дышавшую Машу вниз и выхватил из подмышечной кобуры свою “гюрзу”. Девушка, всхлипывая, бросилась вниз по лестнице. Суворин, выстрелив на звук, последовал за ней. Но внизу их тоже ждали. Высокая фигура отделилась вдруг от стены подъезда и шагнула навстречу Маше, загораживая проход. Девушка испуганно метнулась назад, чуть не сбив с ног Панкрата, налетевшего прямо на нее.
— Ну что, сучонок, допрыгался?
Говоривший, судя по тону, чувствовал себя хозяином положения.
Вместо ответа Панкрат выстрелил от живота, перебросив “гюрзу” в левую руку. Пластиковая пуля угодила бандиту в грудь, отбросив его на дверь подъезда, и Суворин тут же бросился вперед, увлекая за собой Машу.
Они уже почти вырвались — до ожидавшей их “вольво” оставалось не больше пятнадцати метров, когда за позади раздался еще один хлопок.
На этот раз стрелявший не промахнулся, но пулей, скорее всего, руководил слепой случай, поскольку выпущена она была наугад..