- Дай сигарету!
Лиля вытащила тонкую дамскую сигарету.
- Раскури!
Галкин тягал ее жадно, кусая и слюня фильтр.
"Вот что мне никогда не нравилось, что раздражало, и будет раздражать тонкая дамская сигарета в мужских пальцах. Что-то в этом ненормальное, как женская шляпка на мужской голове или высокие каблуки на мужских сапогах", подумала девушка.
Илларион же отстал совсем ненамного - на две машины. Вернее, не отстал, он выбрал себе место, пристроившись за темно-синим микроавтобусом, который своими габаритами полностью закрывал "лэндровер" и увидеть его из джипа было невозможно. За все время Забродов даже ни разу не глянул на стрелку спидометра, он чувствовал скорость нутром. Уж что, а водить машину его научили, потом ему оставалось лишь совершенствовать свое умение да учить других.
Правда, его учили ездить не на таких машинах. Первым автомобилем, которым Забродов овладел в совершенстве, был военный "уазик". На нем он накрутил свои первые километры по бетонкам на полигонах, по гравейкам, по бездорожью. После "уазика" было невероятное количество машин самых разных марок. И не нашлось бы, наверное, такой модели, которая для Иллариона Забродова являлась загадкой.
Для Галкина-младшего исчезновение "лэндровера" и странного мужика, который проучил его, подействовало удручающе. Ему захотелось сделать какую-нибудь гадость, выкинуть одну из своих штучек.
- Держишься? - спросил он, не глядя на Лилю.
- В каком смысле?
- Вижу, пристегнулась. Держись крепче, сейчас мы его догоним.
Галкин был уверен, что темно-зеленый "лэндровер" где-то впереди.
- Два красных огонька - это он.
Но когда Галкин догнал, это оказалась совсем другая машина. Аркадий принялся грязно материться, ничуть не смущаясь и не стесняясь Лили. Та включила музыку погромче, чтобы не слышать гнусных ругательств. Она решила дотянуть до Москвы, а уж потом устроить сцену, на что она была большой мастерицей.
У нее всегда был козырный ход - в сумке лежала трубка спутникового телефона и она имела возможность напугать Аркашу, сказав, что сейчас позвонит отцу. Этот финт действовал на сына олигарха убийственно. Аркадий становился сразу же податливым, хотя делал вид, что не боится ни отца, ни Бога.
Бога он не боялся, поскольку не верил в него, а вот не верить в существование папаши, снабжавшего его деньгами, не получалось. Галкин-младший от Галкина-старшего - олигарха зависел на все сто, и сам приполз бы на коленях вымаливать прощение, случись что. "Регулярно блудящий", - так любил называть своего отпрыска Галкин-старший.