— О Чарльзе и Милли. Как тебе нравится эта парочка?
— Думаю, нам не стоит вмешиваться.
— Ну-ну. Почему бы им не быть счастливыми, как мы?
— Пусть будут. Но не обязательно же друг с другом. Позволь им самим решить для себя.
— Какой ты скучный!
— Я предпочитаю сосредоточиться на нас с тобой. — Он опрокинул ее на одеяло и склонился над ней, просунув одну ногу между ее бедрами, Трейси почувствовала, как все ее тело охватывает жар, не имевший ничего общего с летним солнцем.
— Дуг! — запротестовала она, но не слишком энергично.
— Помнишь, первый раз, когда мы пришли на такой пикник? — прошептал он, прижавшись горячими губами к ее щеке. — Мне ты показалась самой красивой девушкой, которую я когда-либо встречал. С длинными каштановыми волосами, ниспадавшими на спину, и огромными глазами.
— Не так уж неотразима я была после того, как грохнулась в третьем «доме», порвала джинсы и оцарапала коленку.
— Даже тогда ты выглядела обалденно. К тому же ты чертовски ловко прокралась в тот «дом».
— Тогда-то ты и запал на меня? Когда убедился в моем умении прокрадываться в «дома»?
— Не-а. Раньше.
— Да? Когда же?
— Когда ты отбила мяч за пределы площадки.
Она игриво шлепнула его:
— Дуг, ты романтичен, как бухгалтер, влюбленный в цифры.
— Ты хочешь романтики? Я покажу тебе романтику, — прошептал он. Его губы настойчиво атаковали ее губы, пока они не раскрылись и не позволили его вельветовому языку вступить в интимное состязание с ее языком.
Задохнувшись, Трейси с усилием отстранилась и прошептала:
— Не сейчас. Дуг.
— Почему бы и нет?
— Ребенок же.
— Папуля? — вступил в разговор Дональд. — Вы с мамулей упали? — в его голосе прозвучала озадаченность.
— Да, старое доброе время прошло безвозвратно, — простонал Дуг и сел, пока Трейси приводила в порядок свою одежду.
— Нет, — сказал он Дональду. — Папуля просто поцеловал мамулю.
Дональд задумался на минутку, потом уточнил:
— Как когда надо идти спать? Трейси переглянулись с Дугом, заметив тлеющий в его глазах огонь.
— Что-то в этом роде.
— Кей, — он казался явно удовлетворенным. — Хочу куру.
— Интересно, через сколько лет он станет предпочитать поцелуй цыпленку? — негромко произнес Дуг.
— Если он похож на своего отца, этого недолго осталось ждать. Ты начал шалить уже в двенадцать.
— Вовсе нет, — возмущенно возразил Дуг. — Я, может, и созрел рано, но не шалил.
— Вот как? Не ты ли настаивал на каждой вечеринке играть в бутылочку и в фанты на раздевание?
— Вполне невинные игры. Она кивнула:
— Ага. Только большинство начинает играть в них ближе к двадцати, чем к десяти. И ты знал все укромные местечки в городе еще до того, как получил водительские права.