– Ну, это она просто от страха, – вздохнул Александр.
– А если донна Клара таким образом пыталась отвести от себя возможные подозрения? – предположила Надя.
– Все может быть, – не стал спорить король. – А что это вы, Наденька, за обедом мне сказали, что людоед не из поэтов? Ну, оттого что он Касьяна съел, а его стихи не взял.
– Знаете, Ваше Величество, по зрелому размышлению я пришла к выводу, что это, пожалуй, не совсем так. Поэты действительно живо интересуются стихами, но с одним уточнением – своими. Но отнюдь не чужими, особенно если они не хуже твоих собственных. А то, что писал Касьян, на мой взгляд, это все-таки настоящая поэзия, хоть и не без недостатков.
– Нечто подобное я и собирался вам сказать, – ответил Александр.
В темной комнате вновь повисло зловещее молчание.
– Ваше Величество, – вновь заговорила Надя, – из разговора с летописцем господином Пирумом я поняла, что вы, кроме всего прочего, являетесь прямым потомком князя Феодора Шушка. Ну, тестя королевича Георга.
– Да, это так, – согласился король. – Более того, и в последующие сто с чем-то лет, до прихода князя Григория, ново-ютландские короли несколько раз женились на княжнах из Белой Пущи, и наоборот.
– Это значит, что при определенном стечении обстоятельств вы могли бы занять княжеский престол в Белой Пуще? – деланно равнодушным тоном спросила Чаликова.
– Что за глупость! – удивился король. – Там уже есть свой князь, да и на что мне это вурдалачье царство?
– Да, но если с князем Григорием что-то случиться, то занять престол будет некому – ведь никого из Шушков не осталось…
– Нет-нет-нет, и слушать не желаю! – решительно перебил Александр. -Если вы с боярином Василием и впрямь решились извести князя Григория, то я вам мешать не буду, но меня от ваших замыслов – увольте!
– Ну что вы, Ваше Величество, избави меня боже вмешивать вас в наши дела, – поспешно ответила Надежда. – Но хоть чисто отвлеченно поговорить о престолонаследии все-таки можно?
– Ну, отчего ж не поговорить? – мгновенно успокоился король. -Поговорить можно. И даже нужно. А то заснем тут и не заметим, как нас… гм… ну, вы, Наденька, понимаете. Да, так вот насчет престолонаследия. Если продолжить вашу мысль, то я мог бы наследовать чуть ли не всем королевским, княжеским и прочим престолам Европы. Ведь Ютландский королевский двор, откуда изгнали Георга, находился в родстве со многими августейшими семьями. Ну а сейчас у нас, конечно, все по-другому. Вернее, так же, но только в местных мерках.
– В каком смысле? – переспросила Надя.
– Ну, например, в том, послании, что привез боярин Василий, Кислоярский царь Дормидонт именует меня не иначе как «брат Александр». И это не просто принятое обращение между монархами, а действительно так. Моя бабушка была замужем за его дедушкой. Или нет, кажется наоборот. Ну и с другими правителями из соседних княжеств, поменьше, мы тоже в родстве. Это, конечно, не Испания и не Пруссия, даже не Ливония, но все же…