Но, фантазируя таким образом, скорее можно попасть пальцем в небо, нежели наткнуться на истину. Поэтому Данила Романович благоразумно подавлял желание самостоятельно докопаться до истины, предпочитая надеяться на неожиданный счастливый случай, который поможет получить ответ на интересующий всех вопрос.
И сейчас не следует забивать голову досужими домыслами. Негоже королю впадать в рассеянность посреди пира, заданного в честь коронации! Тем более, что после его ожидает нелёгкий разговор с послом императора Иоанна Дуки. Скорее всего, никейский посланник будет просить о помощи против крестоносцев…
Снова они, проклятые!!! И на севере лезут, как квашня из кадушки, и на юге! Что за притча?..
Но – довольно. Довольно! Надо есть, пить и веселиться! По крайней мере, сегодня.
Так что во время пира король был чрезвычайно весел и словоохотлив, не раз наполнял драгоценную чашу не менее драгоценным заморским вином и осушал её до дна. И чашу, и вино прислал опять же император Иоанн в честь такого знаменательного события, как основание новой королевской династии.
Насчёт того, что будет после празднества, Данила Романович также не ошибся: Прохор, посол императора, попросил о встрече с глазу на глаз… Хотя нет, не совсем с глазу на глаз: за императорским посланником увязался и никейский митрополит Теопемпт. Несомненно, об этом они уговорились заранее.
Вопреки установившейся традиции, Прохор не стал ходить вокруг да около интересующего его предмета, подбираясь к сути дела постепенно, а сразу же вслед за комплиментами и немного сдержанными похвалами в адрес Данилы Романовича без обиняков спросил по-гречески:
– Ну так что, кесарь, не окажешь ли ты пославшему меня императору Иоанну посильную помощь в борьбе с врагами? – причём произнёс это таким тоном, точно речь шла об известной всему миру сделке, положительный исход которой предрешён.
Неизвестно, что заставило посла сделать подобный шаг. Возможно, выпитое в конце великого поста вино сыграло с худощавым жёлчным Прохором злую шутку, а может быть, он наоборот решил, что на пиру в честь своей коронации Данила Романович размяк и подобрел сверх меры. Или крестоносцы так крепко досаждают Никее, что у Прохора попросту сдали нервы…
Пожалуй, справедливым было именно последнее предположение, ведь не зря оба владыки – и светский, и духовный – не решились оставить Никею. Да и посланник вселенского патриарха торжественно подтвердил:
– Конечно, кесарь, конечно, скажи, какую посильную лепту намерен ты внести в наше общее дело, направленное не только на возрождение былой славы и величия ромейской державы, но и на возвращение вселенского патриарха под сень своей Константинопольской обители?