– Лаборатория? – дошло вдруг до Сергея. – И Марию тут держат? А… а что они с ней делают?!
– Почем я знаю! – огрызнулся Дарновский, и стало ясно, что этот вопрос ему тоже не дает покоя. – Ты не спрашивай, ты слушай. План у меня такой. Я вчера за лысым проследил. Тачки у меня нет, пришлось водилу частного нанять. Сказал ему, жена от меня гуляет. Ладно, не имеет значения. Короче, живет он на Ленинском проспекте, в сталинском доме. Завтра суббота, так? Он поедет на своей «пятерке». Ты его возьмешь прямо во дворе – без членовредительства, аккуратно. Сядем в тачку, я с ним немножко потолкую, по душам. Всё что надо, выясню. Он нам расскажет, что они тут делают с Анной. Потом провезет нас внутрь – спрячемся сзади. Машину его не проверяют, охранник просто ручкой делает, и всё. Ну, а внутри будем действовать по обстоятельствам. Как тебе план?
– Хреновый, – отрезал Сергей. – Ты тут больше недели партизанил, а ее, может, мучают! И еще до завтра ждать? Выкуси.
– Дубина, я ж тебе показывал – здесь камеры наблюдения, стены три метра.
– Три двадцать – три тридцать, – поправил его Дронов, глядя в бинокль. – Фигня, Лукич. Перемудрил ты. Сегодня Марию и вытащим. Прямо сейчас.
Он прошелся по комнатам, где на полу валялся всякий мусор и хлам, глядя под ноги.
Умник тащился следом, всё норовил заглянуть в лицо.
– Ты что задумал? Ты что ищешь-то, а?
Сергей подобрал старую подтяжку, натянул – нет, слабовата. Бросил.
Нашел в ванной резиновую грелку – вот это было то, что надо. Отрезал полоску, подергал, остался доволен. Пол-дела сделано.
Теперь сама рогулька. У стены стояла спинка от железной кровати. Он перешел в Режим, разодрал крепления. Попробовал приладить и так, и сяк. Не подошло.
– Пойдем, поднимемся на второй этаж.
Дарновский уже не приставал с вопросами, только заглядывал в лицо. Сергей отворачивался от него, как от настырной мухи, – умник сейчас ему только мешал.
На втором этаже двери квартир были заколочены, но это была ерунда, хватило одного хорошего удара ногой. Нашлось и то, что Сергей искал – рама от детского велика. Лишнее он отломал, оставил железный угол, вроде буквы Y.
– Да что ты делаешь-то? – не выдержал Дарновский, глядя, как Сергей прикручивает к железяке резиновую полоску.
Дронов натянул, примерился.
– Сразу видно, что ты из интеллигентов, Лукич. Детства у тебя не было. Воробьев, из рогульки не сшибал.
– А, так это рогатка!
– У нас пацаны говорили «рогулька». Рассохшееся окно открываться никак не желало, пришлось снова на минутку перейти в Режим.
Зато отсюда было видно не только стену, но и верхнюю часть особняка – он оказался совсем небольшой, одноэтажный. Там было крыльцо с колоннами, ступеньки.