Абсент – промышленный продукт, такой же синтетический, как зелье доктора Джекилла, и какие бы метонимии здесь ни играли, они родом не из деревенского ландшафта, а из городской культуры. На первый план выходят эстетство, декаданс и богемная жизнь, вместе с идеей Парижа XIX века и Лондона 90-х годов. Как говорит реклама марки абсента «Хилл», не принося извинений тому, кого называли некогда Принцем: «Сегодня у нас будет вечеринка, как в 1889-м!»
Глава 2.
Девяностые годы XIX века
Абсент всегда будет ассоциироваться с fin-de-siecle, декадансом 90-х годов XIX века, десятилетием абсента. Неподражаемый комический персонаж Макса Бирбома Енох Сомс – автор двух стихотворных сборничков «Отрицания» и «Грибы» – вряд ли мог бы пить что-нибудь другое. Впервые мы встречаем Сомса в «Cafe Royal», «в роскоши позолоты и алого бархата, среди смотрящихся друг в друга зеркал и стройных кариатид, где табачный дым вечно поднимается к расписанному языческому потолку». Бирбом и художник Уильям Ротенстайн приглашают его присесть и выпить:
И он заказал абсент. «Je me tiens toujours fidele», – сказал он Ротенстайну, – «a la sorciere glauque» [9].
– Это вам вредно, – сухо сказал Ротенстайн.
– Мне ничто не вредит, – ответил Сомс. «Dans се monde il n’у a ni de bien ni de mal» [10].
– Ни добра, ни зла? Что вы имеете в виду?
– Я объяснил это в предисловии к «Отрицаниям».
– Отрицаниям?
– Да. Я их вам подарил.
– Ах да, конечно! А объяснили вы, к примеру, что на свете нет ни хорошей ни плохой грамматики?
– Н-нет… – сказал Сомс. – Конечно, в искусстве есть добро и зло, в искусстве – но не в жизни. – Он скручивал сигарету.
У него были слабые белые руки, довольно грязные, а пальцы – желтые от никотина. – В жизни есть иллюзии добра и зла, но, – голос его ослаб до бормотания, в котором едва слышались слова «vieux jeu» [11] и «rococo» [12].
Сомс не просто плохой поэт, но и сатанист, поклонник дьявола или что-то в этом роде.
– Не то чтобы поклонник, – определил он, потягивая свой абсент. – Тут дело скорее в доверии и поддержке.
Бездарный, отчаявшийся позер, Сомс продает душу дьяволу за обещание посмертной славы. Но он и так уже был на дороге в ад. Ведь он пил абсент.
Девяностые годы XIX века были странным десятилетием, которое часто считают концом старой викторианской респектабельности и пристойности, началом модерна. Это было время «фантастической усталости и скуки, фантастического предвкушения новых сил». Правили Уайльд и Бердсли, но среди непомерной роскоши крайняя нищета была распространена среди богемы гораздо больше, чем во времена романтиков или высокого викторианства.