А теперь, держа в уме свежий, хвойный, отгоняющий моль, стимулирующий ум запах камфары, туйона и других терпенов, рассмотрим случай Винсента Ван Гога.
Винсент Ван Гог (1853-1890) давно уже мифологизирован как важнейшая часть существа, с которым мы встретились в седьмой главе, «богемного чудовища конца XIX века, аристократического карлика, который отрезал себе ухо и жил на острове Южных морей». На самом деле Ван Гог далек от богемности – он был глубоко религиозным и одиноким человеком, жил среди бедняков, пытался помогать им и получал за свои труды лишь удары в челюсть. Тем не менее он, в конце концов, стал одной из самых ярких жертв абсента.
Не пытаясь ухватить реальные зрительные впечатления, Ван Гог просто помешался на выразительных и чисто символических качествах цвета, проложив, таким образом, дорогу экспрессионизму. В картине «Ночное кафе», например, с ее искаженной перспективой и преобладанием зеленых и желтых оттенков, он, по его собственным словам, «пытался выразить силы тьмы, обитающие в грязном кабачке, при помощи малахитового и мягкого зеленого оттенка в духе Людовика XV, контрастирующих с желто-зеленьм и резкими сине-зелеными оттенками, и все это в атмосфере, напоминающей печь дьявола или светлую серу». Говорят, что Ван Гога пристрастил к абсенту Тулуз-Лотрек. В 1887 году тот нарисовал пастельный портрет Ван Гога, перед которым стоит стакан абсента. В том же году Ван Гог нарисовал натюрморт «Абсент», где изображены стакан абсента и графин с водой. В «British Journal of Addictions» [87] У. Р. Бетт рисует зловещую картину питья абсента и его предполагаемого воздействия на творчество Ван Гога. О сгущенности стиля в духе Марии Корелли можно судить по включенному в рассказ портрету Тулуз-Лотрека:
Какой-то сатир, карлик с гигантской головой, огромным толстым носом, отталкивающими алыми губами, черной густой бородой, злобным близоруким взглядом… опирается на крошечную трость. Символ мерзости и разложения, он стоит около мусорного ящика, отравляя ночь своими миазмами. Он садится за мраморный столик, и его бравурно приветствуют те, кто растратил свою жизнь, а теперь позволяет жизни растрачивать себя; те, кто пьет абсент с безнадежной надеждой. Зеленоглазая фея поработила их умы, украла души. Он пачкает ночь грязной и непристойной руганью, символ мерзости и разложения.
Крайности жизни Ван Гога и, в буквальном смысле, его видения заставили комментаторов выйти за пределы моды на романтизированные психо-биографии в чисто клиническую сферу. Многие пишут, что творчество Ван Гога и его обращение с цветом и светотенью вызваны шизофренией, эпилепсией, глаукомой, порфирией, дигиталисной интоксикацией и интоксикационным психозом, который, в свою очередь, вызван абсентом. Так, во всяком случае, считает Альберт Дж. Любин в психобиографии Ван Гога «Чужестранец на земле» (1972) [