Тучная женщина, переведя дух, плюхнулась на землю возле огня.
Индра решил продолжить путь. В конце концов, ночь тоже — пора благодатная. Для души и для дороги. Однако в этот момент откуда-то выплеснуло услужливого человека. Перед самым носом Индры. Усталость не лишила оборванца любопытства.
— Поистине велик был тот, кто придумал такую повозку, — сказал навязчивый дружелюб. Заискивающе поглядывая на воина. Должно быть, ему хотелось поговорить.
Индра промолчал. Сумерки мешали Кунаре разглядеть все достоинства колесницы. А спрашивать о ней он не решался.
— Давно вы в пути? — спросил Индра. Без интереса. Просто пожалев маленького услужливого человека.
Тот, услышав обращённый к нему вопрос, задохнулся от нахлынувшего счастья:
— Пятый день. Всё идём и идём. Воду допили. Если бы сегодня не нашли источник, было бы худо.
Он всё время норовил снизу посмотреть на Индру. Как-то по-особому, услужливо вывернув голову.
— И куда идёте?
— Куда идём? В город идём. А может быть, ещё куда. Вот, решились пойти.
— Решились, значит?
— Трудное решение. Но пребывая в полном отчаянии, выбрали путь, — он осторожно потрогал колесо. — Какая славная вещь! Какая надёжная вещь! Ею можно спрятать себя от дороги.
Индра с любопытством посмотрел на Кунару. Тот попытался отыскать взаимопонимание. Взглядом. Вывернув голову. У маленького человека были совершенно бесцветные и совершенно круглые глаза. Правда, очень маленькие. Как у слепого.
— Зачем же выходить в путь, если от него прячешься? — глупо спросил Индра.
— Чтобы сохраниться, нужно прятаться.
— Обычно того, кто прячется, быстрее находят.
— Почему?
— Он привлекает внимание трусостью. Трусость как свойство тамаса обладает силой притягивания.
Услышанное встревожило Кунару. Индра одолел пренебрежение и участливо посмотрел на маленького человека:
— Воронка в воде втягивает плавающий хлам. Так? А бьющий родник, напротив, сносит.
— Да как же не таиться? Всякий может напасть. Жизнь человека ничего не стоит. Но разве это правильно? Разве правильно убивать людей?
Индра вздохнул.
— А кто их убивает? — спросил воин.
—Что?
— Я спрашиваю, кто убивает человека? Разве не сам человек?
Кунару кивнул.
— Вот видишь. Значит, человек убивает человека. И кого из них ты делаешь большим человеком?
— Пострадавшего.
— А я — того, кто прав.
— А кто прав? — робко запротестовал Кунару. —Тот, кто сильней?
Индра угадал в этом вопросе оборонительный сарказм слабости.
— Если ты сильней, тебя не убьют. Не придётся и выбирать. Вот и вся правда. Стрела попадает в труса.
— Это слишком однобоко, — улыбнулся Кунару. — Жизнь сложнее. Кто знает,