— Так она что, будет преследовать нас до победного конца? Я не хочу, чтобы меня ели! Если тебе ее царапки нравятся, то это не повод рисковать моим драгоценным здоровьем. Лагун, а ты почему молчишь?
— Ну, чего ты словно с цепи сорвался?
— Цепных болонок не бывает! И вообще, я тут справедливо негодую, а все почему-то смотрят на меня как на врага народа!
Лорена молча переводила взгляд с Лагуна на Сэма, с Сэма на Сумасшедшего короля и не находила, что сказать.
— С вами все в порядке? — осторожно спросил Джек. — Простите меня, если я причинил вам боль…
— Ты действительно сумасшедший… — едва слышно прошептала ведьма и, обняв пони за шею, бурно зарыдала.
— Лагун!
— Я занят.
— Ну, Лагун… не вредничай, старик. Может, я в самом деле чего-то недопонимаю… — Кудрявая болонка смущенно ткнулась носом в колено плачущей женщине: — Эй, хочешь извинюсь?
— Оставь ее, дай человеку прийти в себя. Сумасшедший король деликатно подхватил Вилкинса под пушистое брюшко и отодвинул в сторону, но песик не успокаивался. Он упал на колени, молитвенно сложил лапки и выдал тираду, используя для покаяния самый проникновенный голос:
— Ай… люди добрые! Да простите же, Христа ради, бедолагу горемычного! Скитальца разнесчастного! Сироту вечно голодного! Ай… и нет мне ни дна ни покрышки! Да и за что же такая Божья кара? Грешил да сквернословил не от злонравия, а токмо по недоумию. Отпустите душу на покаяние! Ну, съешьте меня в конце концов, если вам всем от этого полегчает…
Лорена разразилась еще более горьким ревом и, поймав Сэма, прижала его к пышной груди, обильно поливая слезами…
Когда страсти наконец улеглись, вся компания провела часовой диспут, в пылу которого ведьма дважды вновь превращалась в огромную кошку, но более ласкового и нежного зверя Сумасшедший король еще не видел. Лорена даже проводила их до перевала и там простилась навсегда. Правда, Джек был убежден, что обязательно сюда вернется.
После долгого пути и тяжких переживаний прошлой ночи троица улеглась на ночлег рано. Глубокие царапины, нанесенные когтями Лорены, зарубцевались, но на всякий случай Лагун еще разок зашептал их. Когда Сумасшедший король уснул, белый песик подполз к колдуну:
— Многомудрый учитель, не хотелось бы прерывать ваш драгоценный сон, зная, как вы устаете…
— Не юли, висельник! Говори прямо — чего хочешь?
— Да я от всей души, только о здоровье справиться и спокойной ночи пожелать! — деланно возмутился ученик чародея, но пони притопнул:
— Врешь! Опять врешь, я же тебя насквозь вижу, ласковый мой…
— Вру, — потупился Сэм. — Я чего хочу… Ты… это… Дай мне копытом по башке!