Ученик чародея несколько секунд переводил выпученные глаза с Джека на Шелти, с Шелти на мертвое чудовище, с чудовища на Лагуна, с Лагуна на собственные руки и ноги — целы ли?
— Спокойствие! Все страшное уже позади, — Убедившись, что Сэм не будет орать, колдун влепил ему крепкую оплеуху. — Кто стоял на страже? Мы тут уже целый час воюем, а он ни сном ни духом!
— Это чары! — огрызнулся Вилкинс. — Адские чары сковали меня невидимыми цепями, но клянусь небесами — я боролся! Еще минута — и мне бы удалось их разорвать, еще мгновенье — и я ринулся бы в бой…
— Еще слово — и я тебя задушу! — взорвалась дочь рыцаря, и Джек понял, что пора вмешаться:
— Мне кажется, нам не стоит угрожать друг другу. Здесь и без того довольно опасно. Давайте лучше поразмыслим, как нам выбраться из этого гостеприимного жилища.
— А также над тем, кто подослал эту тварь, — напомнил колдун.
— И над тем, как в здешних лесах оказался обломок меча моего отца…
— И над тем, за что невинные люди подвергаются жестокому диктату и незаслуженным избиениям, — вякнул Вилкинс, но под хмурыми взглядами друзей притих. В этот час ночи дежурил все-таки он.
* * *
Наутро счастливая Гага Великолепная с журчащим смехом вошла в их комнату. Надо было видеть жесточайшее разочарование, исказившее лицо женщины, когда она увидела четырех героев целыми и невредимыми. Четверка с довольными физиономиями и невинными глазами положила к ногам хозяйки замка окоченевший труп обезьяноподобной зверюги.
— Что это?! Это вы с собой привезли? — деланно возмутилась Велеречивая, нервно всплеснув руками.
— Данное животное относится к подвиду полудемонических существ с крайне ограниченной умственной деятельностью, прекрасными физическими данными и патологической страстью к убийству. Их разводят, как курей, они признают лишь одного хозяина, верны ему по-своему. Хотя под влиянием момента могут порвать горло и тому, кто их кормит.
— Не читайте мне лекций! — Истеричная Гага оборвала неторопливую речь волшебника. — Вы притащили чудовище в мой дом, а теперь еще и гнусно намекаете на мое участие в этом преступлении. Вы не даете мне слова сказать! Где вас воспитывали?! Я считала, что вы как более взрослый и образованный человек имеете хоть какие-то зачатки культуры. По-видимому, моя наивность и доброта вновь подверглись страшному испытанию…
— Позвольте, позвольте… — возмущенный Джек попробовал вступиться за старика, но чуть было не свалился под грязным водопадом обвинений в отсутствии элементарных манер.
Шелти молча потянулась за охотничьим ножом. Дело грозило кончиться кровопролитием. Положение спас Сэм: