То, что мы обнаружили в конце коридора, ошеломляло: прохладная сухая комната со стенами из толстого камня, комната-пещера, давно погребенная под песками пустыни и развалинами города. Когда мы поставили носилки и огляделись, нам показалось, что время двинулось вспять. Это место не было частью Драфы, оно было гораздо старше. Все стены комнаты были покрыты росписями, не похожими ни на замысловатые тела и лица с изящных картин дерзийцев, ни на все остальные способы отображения мифа и реальности, которые я встречал у других народов Империи. Изображения были просты, но их создали те, кто верил в силу изображаемого. Койоты, песчаные олени, газели и прочие обитатели пустынь. Все они двигались, бежали, прыгали, созданные красными, коричневыми, желтыми и черными мазками – красками пустыни. И повсюду здесь были лошади, прекрасные лошади, душа Дерзи. Сила, исходящая от картин, оживляла комнату.
– Святой Атос! – Принц едва не задохнулся от восторга, я тоже был потрясен, но лошади вернули меня к действительности, напомнив о тех, кто сейчас скакал по дюнам.
Манот замыкала нашу маленькую процессию, а вот Фессы, Гаспара и Квеба не было. Я побежал по коридору, чтобы привести их, но путь мне преградила Сарья. Она стояла в светлом прямоугольнике дверного проема.
– Оставайся здесь. Квеб закроет проход, когда придет. – Солнце освещало ее морщинистое лицо. Она плакала.
– Что они придумали, Сарья?
– Гаспар считает, что не все должны спрятаться. Те, кто едет сюда, знают, что в Драфе кто-то есть. Будет лучше, если они кого-нибудь найдут.
Старик, конечно, прав. Я страстно желал притащить их всех сюда в прохладу потайной комнаты, но если всадники заметят в пустынном месте следы недавнего пребывания людей, они разберут все на части.
– Он знает, что они сделают? Сарья покивала:
– Уже полжизни знает. Только день был ему неизвестен. Мы должны уважать выбор Гаспара и Фессы. Они сами предлагали этот дар, было бы жестоко отказаться от их великодушного подношения. Кроме того, тогда погибли бы все.
Старики сидели в тени нагер. Квеб стоял рядом с ними на коленях, наклонив голову. Фесса гладила его по блестящим волосам. Гаспар положил руку на худое плечо мальчика и поцеловал его. Потом он кивнул ему, чтобы тот поспешил. Облака пыли поднимались уже совсем близко.
Квеб медленно побрел к нам, несколько раз останавливаясь, чтобы посмотреть в небо. Один раз он присел на корточки, поднял пригоршню песка и смотрел, как ветер уносит его с руки. Я едва сдерживался, чтобы не выскочить и не притащить его сюда.
Его окликнул Гаспар: