– Но ведь до сих пор королем был ты, – возразил Жук-Кувыркун, который, засунув руки в карманы, с важным видом вышагивал взад-вперед. – И если посмотреть на дело с этой точки зрения, самозванка все-таки она.
– Тем более что мы ее победили и обратили в бегство, – добавил Тыквоголовый, двумя руками поворачивая собственную голову лицом к Страшиле.
– А разве мы ее победили? – усомнился Страшила. – Выгляните-ка кто-нибудь в окно и скажите, что оттуда видно.
Тип подбежал к окну и выглянул.
– Дворец окружен двойным кольцом вооруженных девиц, – объявил он.
– Так я и думал, – отозвался Страшила. – Мышей они испугались, но мы, увы, как были, так и остались их пленниками.
– Мой друг прав, – вздохнул Ник-Дровосек. Он стоял в сторонке и усердно полировал грудь лоскутом замши, – Джинджер по-прежнему королева, а мы по-прежнему ее пленники.
– Надеюсь, она не сможет до нас добраться! – содрогаясь от страха, воскликнул Тыквоголовый. – Вы же помните, она пообещала пустить меня на пироги.
– Стоит ли из-за этого так расстраиваться?! – махнул рукой Железный Дровосек. – Ты ведь можешь испортиться и иным путем, – скажем, от долгого сидения в духоте. А по мне, лучше пойти на хороший пирог, чем бесславно сгнить.
– Согласен, – кивнул Страшила.
– О Боже, Боже! – застонал Джек. – Что за несчастная моя судьба! Почему, ну почему, дорогой папаша, ты не сделал меня из железа или хотя бы из соломы, – тогда я мог бы жить вечно!
– Хватит! – оборвал его нытье Тип. – Скажи спасибо, что я вообще тебя сделал. – И, подумав, добавил: – Рано или поздно всему приходит конец.
– Со своей стороны напоминаю, – вступил в разговор Жук-Кувыркун, оглядев товарищей своими круглыми печальными глазами, – что жестокая Королева Джинджер намеревается приготовить из меня гуляш. До того, что мир лишится в моем лице единственного и неповторимого Сильно Увеличенного, Высокообразованного ЖукаКувыркуна, ей нет никакого дела.
– А мысль вообще-то неплохая, – задумчиво пробормотал Страшила.
– Но суп, мне кажется, был бы вкуснее, – шепнул Железный Дровосек, наклонившись к другу.
– Пожалуй, – согласился Страшила.
Кувыркун застонал.
– В моем воображении, – сказал он горестно, – встает ужасная картина: козы дожевывают последние винтики и заклепки, оставшиеся от нашего дорогого друга Железного Дровосека, суп лично из меня варится на костре, в котором догорают тела Коня и Тыквоголового Джека, а Королева Джинджер помешивает в котелке поварешкой и подбрасывает в огонь пучки соломы, еще недавно наполнявшей тело нашего Страшилы.
От этих жгучих фантазий компания впала в тоску, всем стало неуютно и страшно.