Поздний капитализм страдает шизофренией. Он выживает, и выживал всегда благодаря адаптации, но одержим идеей контроля, тотальностью и азартными играми с нулевым риском. Если, к примеру, капитализм откажется от национального государства, это бедет не свидетельством нового мышления в принципе, а просто признанием факта, что наивысший контроль необходимо передать на сверхнациональный, федеральный уровень. Тотальность расширяется, но стремление к контролю и руководству не ослабевает. Соглашение между капитализмом и нетократией касается не только различий в происхождении, стиле жизни и отношении к жизни. Смена парадигмы фундаментально изменила образ мира. История утрачивает предопределенность направления развития, утопия исчезает. 'Единственно возможный путь развития' – уже не единственный; из любой точки исходит бесконечное число нехоженых дорог. Цельность, рационализм и управляемый коллективизм рассыпаются под давлением многообразия виртуального мира. Волоча за собой консьюмтариат, нетократия занимает место буржуазии.
Капиталистический мир, по определению, имеет экономическую сущность, и выбор, который в нем совершается, в первую очередь, носит экономический характер. Капитализм поощряет только и; ниды деятельности, которые могут быть описаны и измерены экономики ни, Как результат капитализм делает деньги на любом возможном рынке и превращает любой мыслимый ресурс в товар. Эта навязанная эксплуатация была названа австралийским философом и социальным теоретиком Брайаном Массуми 'аддитивностью капитализма'. Государство и рынок едины в своей враждебности по отношению к любой активности за пределами экономического сектора – домашней работе, различным формам общественных работ. Эта враждебность объясняет сложное преобразование этой деятельности в контролируемую и налогооблагаемую оплаченную работу. Поэтому уход родителей за детьми все больше замещается оплачиваемым трудом специалистов по воспитанию детей. Профессионализм распространяется, и нет деятельности, которая была бы слишком npoста, чтобы избежать внимания экспертов. Статус дает не задача, а карьера.
Когда родители присматривают за чужими детьми, вместо своих собственных, их работа облагается налогами и включается в государственную статистику. Налицо экономический рост; родители включены в аппарат производства, их деятельность становится объектом контроля и государственного регулирования в области ухода эй подрастающим поколением, словом, все счастливы. Это типичный пример того, как на поздней стадии капитализма с помощью нескольких простых манипуляций возникает экономический рост. Это теки': показывает, что в результате растет не только прибыльность компаний, но и сходным образом благосостояние государства, демонстрирующего острые симптомы ускоряющейся аддитивности. Здесь мы говорим об 'экономизме', чьи претензии на гегемонию никогда всерьез не оспаривались.