После ухода Марии на поляне наступила гнетущая тишина. Хуан подошел к телу и с отвращением ткнул его сапогом в бок. Обидно, что англичанин мертв, подумал он рассеянно и приказал увести собак. Отослав всех слуг, кроме двоих своих прихвостней, он еще раз взглянул на лежавшего перед ним Габриэля. Потом, вздохнув, пожал плечами, как бы отвечая своим мыслям. В конце концов, какое это имеет значение? Ведь после сегодняшнего побега от англичанина все равно пришлось бы избавляться.
Грубый и жестокий, Хуан Перес управлял невольниками с помощью страха. Он мог себе позволить не бояться хозяина и, хотя прекрасно знал, что Диего придет в ярость, узнав о смерти Ланкастера, ничуть не волновался. Он сплюнул себе под ноги. На острове полно других плантаций, где он всегда сможет найти себе место. Правда, со смертью англичанина уплывало выгодное дельце, которое он наметил с одним из работорговцев в Санто-Доминго…
В Каса де ла Палома Хуан Перес был человеком новым – дон Педро никогда бы не потерпел подобного субъекта на своих плантациях, – но ему не потребовалось много времени, чтобы понять, что плантации мало заботят Диего и что, пока урожаи будет приносить приличный доход, хозяин не будет совать нос в его дела. Разработав целую схему случайных «смертей», Перес в течение полутора лет время от времени осторожно продавал рабов своему знакомому в Санто-Доминго. Это оказалось очень выгодным делом, и за англичанина он мог бы получить хорошую цену…
Он еще раз с сожалением посмотрел на Габриэля и уже собрался было уходить, как вдруг услышал слабый стон. Перес резко повернулся и увидел, что англичанин дышит. Он склонился над ним и внимательно осмотрел рану. Хитрая улыбка заиграла на его мясистых губах, когда он понял, что рана не смертельная, хотя достаточно серьезная и сильно кровоточит. Потирая руки в предвкушении приличных денег, которые он получит за англичанина, Перес подозвал своих подручных.
Три дня спустя, когда Габриэль с трудом пришел в себя, он обнаружил, что находится не в Каса де ла Палома, а в трюме какого-то корабля. На мгновение ему показалось, что это трюм «Санто Кристо» и ему вновь придется пережить весь кошмар неволи. Когда же глаза привыкли к темноте, он понял, что, опять закованный в кандалы, лежит в трюме совершенно незнакомого корабля. Невольничьего корабля!
С трудом повернув адски болевшую голову к лежащему рядом с ним и так же закованному в цепи жалкому существу, Габриэль безучастно спросил:
– Где мы? Куда идем?
– Мы в море, нас везут, чтобы продать на шахты в Перу, – последовал такой же безразличный ответ.