– Я от души хочу долгой жизни творениям художника Демидова, – говорил Песков, весь излучая доброжелательство. – Честное слово, я бы не хотел, чтобы вы были похожи на молодого наследника, который не знает, что делать с доставшимся богатством. В наши-то смутные времена. Почему вы молчите, Андрей Сергеевич?
– Я думаю, Исидор Львович, – ответил Андрей серьезно. – Вы здорово обрисовали обстановку. Но – вам-то что за забота? Мы не родственники, знакомы, как говорят, шапочно. Чем вы можете помочь и зачем вам хлопоты?
Песков округлил брови.
– Именно я, – прожурчал он обнадеживающим тенорком, – именно я хочу освободить вас от хлопот, любя талант Егора Александровича.
– Каким способом освободить, Исидор Львович? Вы можете сказать конкретно?
– Не могу, а должен, – подхватил Песков живо. – Я хотел бы облегчить ваше финансовое положение. И ради своего удовольствия, из-за любви к живописи приобрести несколько картин Егора Александровича. Ну, предположим, десять или пятнадцать работ, по моему выбору.
– Приобрести, то есть купить? – окончательно уточнил Андрей причину визита Пескова.
– Разумеется, – повинно сник головой Песков, лысина его покрылась капельками пота. – Ваш покорный слуга. Я мог бы приобрести картины за доллары или рубли. По вашему усмотрению. Если вы не возражаете, готов хоть сию минуту выбрать картины. Не лучше ли для дальнейшего разговора нам перейти в мастерскую?
– Нет! – отрывисто сказал Андрей, в то же время сознавая, что отвергает предложение Пескова чересчур опрометчиво: его заработки на машине, его маленький денежный запас и деньги по завещанию, несмотря на помощь Академии художеств, ушли на похороны деда, а жить надо было. – Я… не собираюсь… продавать картины, – договорил он запнувшись. – Я не имею права.
– Ужасно! – вскрикнул Песков, вжимая растопыренные пальцы в остатки седых волос над ушами. – Как вы, безработный журналист, будете жить без денег? Продавать вещи? У вас на руках завещание? Или у вас нет завещания? Или все свое наследие Егор Александрович оставил кому-то другому? Почему вы не имеете права? Что ваши слова значат? Кошмар! Скажите мне правду!
– Какое это имеет значение, – покривился Андрей. – Я не имею права продавать картины. Они не мои.
– А чьи? Чьи же они? – воскликнул потрясение Песков. – Чьи они в конце концов? Ответьте русским языком! Чьи?
– Отвечаю русским языком. Покойного художника Демидова. Он не завещал продавать их. И прошу вас, Исидор Львович, закончить разговор о торговле. Это – все! – сказал Андрей, уже злясь на бесповоротность своего решения. – Я действительно безработный журналист, но, простите, не купец третьей гильдии.