– А вообще, Таня, выходили бы вы за меня замуж! Я совершенно серьезно… – Он нахмурился, потом засмеялся от безоглядной необузданности собственных слов. – Вы подумайте, Танечка… На мудром Востоке говорят: слава Магомету, если наши уши будут удостоены услышать «да».
«Все– таки во мне что-то дедовское, -мелькнуло у Андрея. – Но если бы это помогло. Не умею объясняться в любви и ляпнул, как кувалдой по вазе. Смешиваю серьезное с несерьезным, надеясь, что поймут и за чепуху простят. Придумал для чего-то про Восток… И двигаюсь на скрипящих остротах, чудак. Все портит всякое отсутствие логики и дипломатии…»
– Ты сказал, счастье и радугу мы не видим над своей головой? – послышался слабый голос Тани.
И он увидел, как она тихими шагами, в шлепанцах, приблизилась к зеркалу, подняла потемневшие глаза, пристально всматриваясь в себя, потом отошла от зеркала и с минуту стояла перед Андреем, в молчании опустив голову, как будто хотела сказать что-то и не решалась.
– Танечка, – проговорил он.
– Нет, – сказала она. – Я ни за кого не пойду замуж. Вы сказали, что радугу мы видим только над чужой головой. Нет у меня никакого нимба. И у вас нет.
– Мы опять перешли на «вы»?
– Так легче.
И Андрей, сглаживая мучительное неудобство, заговорил с желанием изничтожить самого себя:
– Простите, я не хотел вас ставить в глупое положение! Я оболванил собственную персону. Ваше решение есть поступок, а моя наглость – глупизм, ослиный вопль на театральной площади.
Она неслышными шагами дошла до кресла-качалки, взяла платок, опрятно обтерла нос, сказала, не соглашаясь:
– Вы себя не ругайте, вы не похожи на других, но я… Поймите, я тоже не хочу вас обидеть.
– Какая там обида! С моей стороны проявлена анекдотическая самонадеянность шута горохового! – Боясь, что скажет не очень уж подходящее для обоих, Андрей начал защищаться излюбленным методом: – Танечка, извините, что наговорил вам чепухи. А вы молодец! Хотите цитату? Пифагор утверждал, что человеку даны два блаженных качества: говорить правду и творить добро. Я сказал правду и не сотворил добро, потому что жизнь скептика – сплошной парадокс. Вы сказали мне правду и сотворили добро. Что это значит? А вот что. Свобода – это стремление к великой простоте. Пусть будет, как вы хотите. Спасибо за урок и искренность.
– Перестаньте, книжный цитатник! – шепотом крикнула Таня, и ее бледное лицо с синевой под веками стало опять отталкивающе некрасивым. – Вы играете со мной в кошки-мышки! Зачем? Я не думала, что вы такой злой! Давайте лучше минуту подумаем!
Таня опустилась в качалку, отклонилась затьыком к спинке, устало вытянула руки на подлокотники: