– Ты, Ксюша, не жди. Вернемся – три раза стукну!
С Куреневки до Никольской – путь не близкий. Молча шли по пустынным улочкам, сторонясь освещенных мест и одиноких прохожих. Ступали медленно, вкрадчиво, – каменные мостовые Гулки! – чтобы ничем не нарушить настороженной тишины. В ней Острее и явственнее ощущается опасность, все чувства напрягаются до предела. Иногда, заслышав стук копыт или громкие шаги патруля, подолгу пережидали в каких-то нишах, в тени заборов, в глухих закоулках.
Чернота ночи поблекла – взошла луна, белая, летняя, сочная, и в ее свете улицы стали шире, просторней…
На Никольской, напротив дома Сперанских, они замедлили шаг. Мирон перешел через улицу, остановился у калитки. Позвонил: два частых, три с паузами звонка.
Калитку отворил Викентий Павлович, недоверчиво оглядел с ног до головы Мирона, посмотрел, нет ли кого еще неподалеку.
– Чем могу быть полезен? – спросил он, еще беспокойнее вглядываясь в лицо Мирона: лунный свет вырывал из темноты рябое, порченное лицо.
– Вам привет, товарищ Сперанский, – сказал Мирон, и по лицу его медленно расползлась тусклая улыбка.
– Простите, от кого? – удивленно спросил Викентий Павлович, невольно отступая перед нагловатой улыбкой незнакомца.
– От Николая Григорьевича! – внушительно произнес Мирон.
Сперанский гостеприимно посторонился:
– Входите.
– Я не один. – Мирон поднял руку.
Человек, которого он сопровождал, торопливо пересек улицу, юркнул в калитку. На ходу протянул Викентию Павловичу руку:
– Здравствуйте, господин Сперанский. Я – подполковник Лебедев.
– Проходите, все уже в сборе! – обрадованно произнес Викентий Павлович.
Возле крыльца Лебедев властно бросил Мирону:
– Никуда не отлучаться! Караулить дом! Ждать!
Мирон молча кивнул и, усевшись на крыльце, стал задумчиво скручивать цигарку.
Подполковник Лебедев стремительно прошел в гостиную, где его уже ждали человек пятнадцать. На отшибе от других сидел полный смуглый человек с надменным и чуть брезгливым выражением лица. Его Сперанский представил Лебедеву в первую очередь. Это был бразильский консул граф Пирро. Маленький Щуплый человек с красными воинственными глазами оказался заведующим оружием Киевских инженерных курсов Палешко. Были здесь Бинский и Прохоров, и еще какие-то люди, одетые в простенькие сюртуки, пиджаки, неуклюжие свитки. Но в каждом чувствовалась военная выправка. Лица они имели сосредоточенные, отрешенные, на некоторых просвечивал жертвенный румянец. Лебедев поздоровался с каждым в отдельности. Пожимая руки, он внимательно выслушивал, кто где и кем работает. Обойдя всех присутствующих, Лебедев занял предназначенное ему за столом место и начал строгим деловым тоном: