Он играет не по правилам! Кортни сердито посмотрела на Коннора.
– Я считаю ниже своего достоинства отвечать на ваше оскорбительное замечание.
– Превосходно, Кортни! Вы говорите как представительница высшего общества, урожденная Харкурт или Тримэйн. – Коннор чувствовал, как в его душе поднимается гнев.
Кортни тоже чувствовала, что вот-вот выйдет из себя.
– Я никогда не притворялась, что принадлежу к высшему обществу, – проскрежетала она. – Я из семьи военнослужащего с кучей детей, где никогда недоставало денег или места для всех семерых. Я горжусь своим происхождением, но не стыжусь того, что хочу добиться чего-то лучшего.
– И вы думаете, что найдете это с Эмери Харкуртом? – не унимался Коннор. – Милым, богатым, культурным, с-глубокими-корнями-в-земле Эмери? Поверьте моему опыту, Цыганочка. Харкурт не то, что вам надо.
– Ну, уж точно и не вы!
– А кто сказал, что я выдвигаю свою кандидатуру? Я не претендую на место мистера Правильного ни при вас, ни при ком-либо другом, – презрительно возразил он так, будто сама мысль о том, что он хотел бы иметь с ней дело, абсолютно нелепа.
Но Кортни была не так глупа. Вчера вечером не только она одна задыхалась и дрожала от страсти. Ее охватило бешенство. Ей до смерти надоели его насмешки, его сарказм, его самодовольные ухмылки, когда она попадалась в его словесные ловушки.
– Неужели? Не пытайтесь притворяться, будто не хотите меня, Коннор. Вас попросту раздражает то, что я предпочла вам милого, воспитанного Эмери.
Она мысленно извинилась перед ничего не подозревающим Эмери за то, что использовала его как своего рода щит. К счастью, он никогда об этом не узнает.
– Забавно. – Но Коннор не смеялся. – Вы предпочитаете милого, воспитанного Эмери? Ха! Я видел вас вместе за столом, когда мы с Кауфманом явились на этот прием. Вам было до смерти скучно с мужчиной вашей мечты, Цыганочка. Мне случалось видеть более счастливых людей в приемной зубного врача.
Где он подцепил это «мужчина вашей мечты»? И сколько можно критиковать ее отношения с Эмери Харкуртом! Ей уже надоело притворяться влюбленной в Эмери, но, чем больше Коннор говорил об этом, тем труднее было сказать ему правду.
– Я отказываюсь обсуждать эту тему с вами, – огрызнулась она. – Я вообще отказываюсь обсуждать с вами что бы то ни было. Лучше послушаю этого идиота ведущего и тех дебилов, которые звонят ему.
Она включила радио. Коннор его тут же выключил.
– Прекрасно! – Кортни сложила руки на груди и гневно уставилась на дорогу. – Это ваше радио. Если не хотите слушать, можете не слушать.