Тобольские и енисейские купцы, щеголеватые, рослые и мордастые как на подбор, тоже спозаранку держали путь в приказ – платить пошлины, договариваться о ценах на товары. На небольшой площади, в гостином ряду, визжали ржавые петли ставней лавок и ларьков. Приказчики выкладывали товары.
Утицами переваливались пожилые бабы в длинных кафтанах из домотканого крашеного сукна. Молодки щеголяли яркими сарафанами с оборками, башмаками на высоких наборных каблуках, набойчатыми кофтами да меховыми душегрейками-безрукавками. Стрельцы и посадские парни перекидывались с девицами игривыми словечками.
Два молодых стрельца, направлявшихся к воеводскому двору, увидели приглядную молодку, остановились как по команде, поглядели вслед. Один усмехнулся, вскинув бровь:
– Эх и девка! Не ущипнешь!
– Хорош соболек, да измят, – уверенно заметил другой. – По походке видать.
Девушка остановилась, обернулась, зло сощурилась, щеки запунцовели.
– Это што за острословы? А-а, Петруха! Рассказал бы лучше, как ты вечор слезы проливал!
– Это я-то? – удивился стрелец.
– А кто же еще? По пословице: «Не то смешно, што жонка мужа бьет, а то, што муж плачет». Видать, опять тебе была выволочка от Аграфены?
– Нн-ну, сказала! Да я свою жонку во как держу! – стрелец сжал кулак.
– Знаем, кто кого держит! – девица, независимо подняв голову, прошествовала дальше. Стрельцы переглянулись, расхохотались и пошли по своим делам.
Тосана на упряжке из трех олешков, посадив позади себя Еване, подкатил к воротам. Караульный стрелец загородил ему дорогу алебардой.
– Кто таков? Чего надобно в крепости? – нахально улыбнулся, глянув свысока, соврал: – Ноне великий пост. Самоедов пускать не ведено.
Тосана быстро соскочил с нарт и сунул стрельцу пару беличьих шкурок.
– На торг еду. Не закрывай дорогу. Шибко прошу!
Стрелец ловко спрятал шкурки за пазуху, удовлетворенно хмыкнул и милостиво разрешил:
– Проезжай. Только у церкви не забудь шапку снять. Ты ить язычник. Эй, стой! – крикнул вдогонку. – Продай девку!
– Девка не продается. Она не беличья шкурка, – сердито огрызнулся Тосана и уехал.
И пара беличьих шкурок сгодится стрельцу. За день насобирает он их немало, особенно когда ненцы валом валят на торг.
Олешки мелкой рысцой протрусили к ясачной избе. Тосана, оставив упряжку на попечение Еване, вздохнул и с уныло озабоченным видом взял с нарт кожаный мешок с мехами. Робко поднялся по ступеням высокого крыльца с точеными балясинами. На крыльце стоял знакомый ненцу дежурный стрелец Лаврушка. Он, сверкнув нахальными навыкате глазами, встретил ненца: