Печать на цилиндре изображала хищного вида птицу с выпущенными когтями, но в глубине резной фигуры угадывалась паутина металлических волосков-контактов. Похоже, приложив к печати ключ, можно добиться того, чтобы птица открыла доступ… К чему? К еще одному ключу? Ключ от ключа… Так или иначе, птица была чертовски красива. Майлз восхищенно улыбнулся. Дивен беспокойно следил за его движениями.
– Но ты ведь вернешь это, правда?
– Конечно. Если попросят.
– А если нет?
– Оставлю на память. Как сувенир. Слишком красивая вещь, чтобы выбрасывать просто так. Может, подарю Иллиану, пусть его шифровальщики поломают голову. На год им развлечения хватит. Это не кустарная игрушка, это даже я понимаю.
И прежде чем Айвен успел возразить, Майлз сунул предмет во внутренний карман. С глаз долой – из сердца вон…
– Кстати, хочешь это? – протянул он кузену нейробластер.
Айвен хотел. Не подумав, что сам тоже становится соучастником преступления, он спрятал его в карман мундира. Ну что ж, подумал Майлз, спрятанное оружие поможет ему хранить серьезность на протяжении церемонии официальной встречи.
Наконец диспетчер направил их к новому причалу. Они пристыковались совсем недалеко от причала, к которому подходили в первый раз. На сей раз люк открылся без приключений. Чуть помедлив, Айвен нырнул в переходную трубу. Майлз последовал за ним.
В сером помещении, почти неотличимом от того, куда они попали в первый раз, – разве что чуть почище да посветлее, – их ожидали семь человек. Майлз сразу же узнал посла Барраяра. Лорд Форобио, крепко сложенный, лет шестидесяти, с пронзительным взглядом и широкой улыбкой на лице, был одет в мундир своего клана – алый с черной отделкой. Его сопровождали четыре охранника-барраярца в зеленой военной форме. Двое служащих орбитальной станции почти не отличались одеждой от первого цетагандийца, если не считать чуть более замысловатых причесок. Они держались чуть в стороне от барраярцев.
Только двое служащих? А где же полиция, спецслужбы или, на худой конец, просто соглядатаи какого-нибудь из местных кланов? Где вопросы и вопрошающие?
Вместо всего этого Майлзу пришлось приветствовать посла так, словно ничего не произошло. Так, как он готовился. Форобио принадлежал к поколению отца Майлза, точнее, тот назначил его послом еще в годы регентства. Форобио находился на Цетаганде уже шесть лет, пожертвовав военной карьерой ради того, чтобы служить Империи на дипломатическом поприще. Майлз подавил импульс отдать честь и отвесил послу положенный легкий поклон.
– Добрый день, лорд Форобио. Мой отец шлет вам личные приветствия и эти послания. – Майлз протянул послу запечатанный конверт с дискетами, что было должным образом отмечено цетагандийцами.