Но я, к сожалению, этого не знаю.
Он вздохнул и поспешил под дождём к ожидающему его автомобилю.
* * *
Катерина побрела назад на кухню посмотреть, не нужна ли её тёте помощь в наведении чистоты. Она чувствовала себя виноватой, опасаясь, что слишком задержалась, и действительно обнаружила госпожу Фортиц уже сидящей за кухонным столом с чашкой чая и стопкой, судя по смущённому выражению на лице, сочинений первокурсников. Тётя отчаянно нахмурилась, заскребла ручкой по бумаге, затем оглянулась и улыбнулась.
– Всё сделано, дорогая?
– Скорее, только началось. Лорд Форкосиган выбрал дикий сад. Он действительно хочет, чтобы я этим занялась.
– Я никогда в этом не сомневалась. Он решительный человек.
– Извините за всё это беспокойство сегодня утром, – Катерина махнула рукой в сторону гостиной.
– Не вижу, за что тебе извиняться. Ты их не приглашала.
– Да, действительно, не я. – Катерина с улыбкой показала свою новую кредитную карточку: – Но лорд Форкосиган уже заплатил мне за проект! Я могу теперь отдать вам арендную плату за наше с Никки проживание здесь.
– О боже, какая арендная плата? Нам ничего не стоит позволить вам пользоваться пустыми комнатами
Катерина заколебалась: – Только не говорите, что и наша еда достаётся вам бесплатно.
– Если хочешь купить что-нибудь на кухню, пожалуйста. Но я думаю, лучше бы сохранить эти деньги, пока ты осенью не пойдёшь учиться.
– И то, и другое, – твёрдо кивнула Катерина. Тщательно контролируя расходы, она могла бы благодаря этой кредитной карте ещё несколько месяцев не просить отца о деньгах. Па не отказал бы ей, но она не хотела этим вручать ему право дать ей кучу нежелательных советов и предложений, как устроить её жизнь. Он однозначно дал понять на похоронах Тьена, что, по его мнению, ей стоит вернуться в родительский дом, как приличествует вдове фора, или переехать к матери её покойного мужа, хотя госпожа Форсуассон-старшая её и не приглашала.
И как он себе это представлял – Катерина и Никки будут жить в его скромной квартире или найдут возможность получить образование в маленьком городке Южного Континента, где он поселился, выйдя в отставку? Саша Форвейн порой казался человеком, которого жизнь странным образом победила. Он всегда выбирал консервативное решение. Его женитьба была смелым шагом, но мама лишь приблизительно вписывалась в узкие рамки своей роли – роли жены бюрократа-чиновника. Неужели в конце концов дух поражения распространился, словно зараза? Катерина иногда спрашивала себя, не был ли брак её родителей, в некоем неуловимом смысле, таким же по сути неравным союзом, как и её собственный?