– Айвен! – приветствовал его Алексей. – Ты-то мне и нужен! Подожди.
Айвен на секунду задержался в автоматических дверях, мысленно придумывая возможное поручение от Той, Которой Следует Повиноваться До Окончания Свадьбы на случай, если ему придется сбежать. Алексей не был самым смехотворным занудой Форбарр-Султаны – нынче за это звание соперничали несколько джентльменов старшего поколения – но он, разумеется, мог бы им стать достойной заменой. С другой стороны, Айвену было чрезвычайно любопытно узнать, не принесло ли каких-нибудь забавных плодов то семечко, которое он заронил в мысли Алексея пару недель назад.
Алексей уладил все с охраной и, слегка запыхавшись, заторопился на улицу. – Я только что со службы, а ты? Могу я угостить тебя порцией выпивки, а, Айвен? У меня есть кое-какие новости, и ты заслуживаешь того, чтобы узнать их первым. – Он переминался с ноги на ногу.
Если платит Алексей, то почему бы нет?
–Конечно.
Вместе с Алексеем Айвен направился в ближайший бар на противоположной стороне улицы – место, которое офицеры оперативного отдела считали своей общей собственностью. Это было одно из заведений, открывшихся через десять-пятнадцать минут после того, как оперативный отдел въехал в свое – тогда новое – здание вскоре после окончания мятежа Фордариана. Нарочито потрепанная обстановка без слов сохраняла за ним статус чисто мужского оплота.
Они проскользнули к столику в задней части помещения; мужчина в хорошо скроенной гражданской одежде, сидящий, развалясь, у стойки бара, обернулся в их сторону. Айвен узнал Бая Форратьера. Большая часть городских бездельников редко бывала в офицерском баре, но Бая можно было встретить где угодно. У него были чертовские связи. Бай вскинул руку, приветствуя Формонкрифа шутливым салютом, и тот тут же с энтузиазмом пригласил его присоединиться. Айвен приподнял бровь. У Байерли была репутация человека, презиравшего тех, кто, как он выражался, прибывал невооруженным на сражение остроумия. Айвен не мог себе представить, зачем же тот обхаживал Формонкрифа. Противоположности сходятся?
– Садись, садись,– говорил ему Формонкриф. – Плачу я.
– Тогда конечно, – сказал Бай и спокойно устроился рядом. Он радушно кивнул Айвену; тот с некоторой опаской ответил тем же. Будь рядом Майлз, его присутствие при разговоре прикрыло бы Айвена точно защитное поле. Бай никогда не поддевал Айвена, когда Майлз был рядом. Айвен не был точно уверен, было ли это из-за незаметного вмешательства его кузена, или потому что Бай предпочитал более вызывающую цель. Возможно, вмешательство Майлза состояло именно в том, что он сам был гораздо более вызывающей целью. С другой стороны, может, кузен расценивал Айвена как свою собственную мишень для насмешек и просто не хотел ею делиться. Семейная солидарность или скорее собственнические чувства Майлза?