И предпочла выйти замуж за База Джезека… Майлз находил удобным и полезным думать о Елене как о собственной сестре. Молочной сестре, какой она была почти что взаправду. Она была такой же высокой, как и ее муж, с коротко подстриженными иссиня-черными волосами и бледной кожей цвета слоновой кости. Майлз по-прежнему видел в ее орлином профиле эхо черт лица сержанта Ботари, схожего физиономией с борзой; но неведомой генетической алхимией свинец его уродства преобразился в золото ее красоты. «Проклятие, Елена, я все еще люблю тебя…» Майлз оборвал эту мысль. Теперь у него есть Куинн. Или, во всяком случае, она есть у адмирала Нейсмита – его половины.
Как дендарийский офицер Елена стала его лучшим творением. Он видел, как из робкой, вспыльчивой, неуравновешенной девочки, которой военная служба на Барраяре была недоступна из-за ее пола, она выросла до командира взвода, потом – специалиста по тайным операциям, затем – офицера штаба и, наконец, командующего кораблем. Ныне отставной коммодор Танг некогда назвал ее своим вторым самым лучшим учеником. Майлз иногда спрашивал себя, какая доля в его постоянной заботе о сохранении флота Дендарийских наемников была истинной службой Империи, какая – потаканием самым сомнительным аспектам его сложносоставной – или разломанной на части – личности, а какая – тайным даром Елене Ботари. Ботари-Джезек. Истинный мотив у этой истории мог быть весьма нечистым.
– C «Ариэля» по-прежнему нет ни слова, – начал Майлз безо всякого вступления; с этими людьми формальностей не требовалось. Все из ближайшего внутреннего круга, перед ними он мог осмелиться думать вслух. Он чувствовал, как его сознание расслабляется, вновь смешивая в единое целое адмирала Нейсмита и лорда Форкосигана. Он мог даже позволить себе пренебречь четко бетанским нейсмитовским акцентом, намеренным растягиванием слов, и позволить проскользнуть в свою речь нескольким гортанным барраярским ругательствам. Здесь на совещании без ругательств не обойдется, в этом он был искренне уверен. – Я хочу отправиться за ним.
Куинн коротко побарабанила ногтями по столешнице. – Этого я ожидала. Следовательно, не может ли этого же ожидать и малыш Марк? Он изучил тебя. Он хорошо понял твой характер. Может ли это быть ловушкой? Вспомни, как он тебя провел в прошлый раз.
Майлз поморщился. – Помню. Мысль о том, что это может быть некого рода подстава, уже посетила мой мозг. Это единственная причина, почему я не сорвался вслед за ними двадцать часов назад. – Сразу после того приведшего его в полное замешательство и спешно распущенного общего совещания. Дурацкое положение, в которое он попал, привело его в такое состоянии духа, что был готов на братоубийство. – Допустим, и звучит это резонно, сперва Бел оказался одурачен. Не вижу причин, почему бы нет, остальные ведь тоже были одурачены. Временная задержка дала Марку шанс проколоться, а Белу – увидеть все в истинном свете. Но в этом случае приказ о возвращении должен был уже привести «Ариэль» назад.