Вот сияющее на лице гермафродита выражение «я люблю Нейсмита» действительно раздражало. У него свело живот, когда он ответил на салют капитана.
– Добро пожаловать на борт, сэр! – альт капитана дрожал от энтузиазма.
Коротышка как раз пытался изобразить сдержанную улыбку, когда капитан шагнул вперед и обнял его. Сердце ёкнуло, и он с трудом сдержал крик и жестокий оборонительный удар. Он перенес объятие без напряжения, мысленно цепляясь за осколки спокойствия и тщательно отрепетированных речей. Оно же не собирается меня целовать?
Гермафродит отстранился, фамильярно положив руки ему на плечи, но целоваться всё же не стал. Он облегченно перевел дыхание. Торн вскинул голову, его губы искривились в замешательстве.
– В чём дело, Майлз?
Они зовут друг друга по имени?
– Извини, Бел. Я просто немного устал. Можем мы сразу перейти к инструктажу?
– Ты выглядишь очень уставшим. Хорошо. Хочешь, чтобы я собрал всю команду?
– Нет… ты можешь ввести их в курс дела, когда понадобится. – В этом и заключался план, настолько меньший контакт с настолько меньшим числом дендарийцев, насколько возможно.
– Тогда пойдём в мою каюту. Ты сможешь дать отдых ногам и выпить чаю, пока мы будем разговаривать.
Гермафродит последовал за ним в коридор. Не зная, куда повернуть, карлик отступил в сторону и, как бы из вежливости, пропустил Торна вперед. Он проследовал за дендарийцем через пару поворотов и на палубу выше. Внутри корабль был не так тесен, как он ожидал. Клон тщательно запоминал направления – Майлз хорошо знал этот корабль.
Каюта капитана «Ариэля» оказалась небольшой аккуратной комнатой, по-солдатски простой, мало что говорило о личности хозяина по эту сторону запертых дверок шкафчиков. Но когда Торн отпер одну из них, там обнаружился старинный фарфоровый чайный сервиз и с полдюжины маленьких коробочек разнообразного чая с Земли и других планет, все в специальной противоударной пористой упаковке.
– Какой сорт? – спросил Торн, протягивая руку к коробочкам.
– Как обычно, – ответил он, устраиваясь на стуле, прикрепленном к полу у небольшого столика.
– Можно было догадаться. Клянусь, на днях я научу тебя большей смелости в выборе. – Торн загадочно улыбнулся ему через плечо – нет ли здесь какой-то двусмысленности? Еще немного повозившись, Торн поставил на столик перед ним изысканную, расписанную вручную фарфоровую чашечку с блюдцем. Человечек поднял её и аккуратно отхлебнул, пока Торн устанавливал другой стул в зажимы рядом со столиком, приготовил чашечку для себя и сел вполоборота к нему, удовлетворенно хмыкнув.