Он неохотно вернулся к делу.
Заключенные-барраярцы были размещены по трое в камерах, рассчитанных на двоих: Венн одновременно и жаловался на это обстоятельство, и извинялся за него. Он дал понять Майлзу, что участок не был подготовлен к такому ненормальному наплыву двуногих правонарушителей. Майлз понимающе, но не без особого сочувствия пробормотал что-то в ответ, и не стал говорить Венну, что здешние камеры просторней четырехместных спальных кают на «Принце Ксаве».
Майлз начал с допроса взводного командира. Тот был настолько потрясен тем, что его похождения удостоились высочайшего внимания самого настоящего Имперского Аудитора, что, рассказывая о происшедшем, перешел на непроходимый военный жаргон. Картина, которую Майлз разгадал за официальными фразами вроде «проникновение через периметр» и «концентрация вражеских сил», заставляла его содрогаться. Но, учитывая несколько иную точку зрения, показания командира ни в чем существенно не расходились с версией жителей Станции. Увы.
Майлз расспросил заключенных другой камеры, сравнивая их слова с рассказом взводного, и узнал от них некоторые печальные, но вовсе неудивительные подробности. Поскольку взвод был закреплен за «Принцем Ксавом», никто из этих людей не был лично знаком с лейтенантом Солианом, приписанным к «Идрису».
Выйдя из камеры, Майлз попытался поспорить с канцлером Гринлоу:
– С вашей стороны неправильно держать этих людей под арестом. Приказы, которым они следовали, возможно, и были опрометчивыми, однако не являлись незаконными с точки зрения барраярской армии. Будь им отдан приказ грабить, насиловать и истреблять мирных квадди, то они были бы обязаны противодействовать ему; но на самом-то деле им, напротив, было четко предписано не убивать. А если б они не подчинились Брану, то попали бы под трибунал. Они оказались меж двух огней – куда им было деваться? Несправедливо, что они должны теперь страдать за это.
– Я подумаю над вашими доводами, – сухо ответила Гринлоу, причем в воздухе повисло невысказанное: «Секунд десять, не более, после чего выброшу их в ближайший шлюз».
– И, заглядывая вперед, – добавил Майлз, – вы же не хотите, чтобы они остались на вашем попечении навсегда. Разумеется, мы предпочли бы забрать их… – он едва не сказал «из ваших лап», но успел поправится: – …с собой, когда будем улетать.
Гринлоу глядела на него с еще большей холодностью; Венн печально фыркнул. Майлз понял, что Венн и сам рад бы хоть сейчас сплавить барраярцев Имперскому Аудитору, да только политические обстоятельства не позволяют. Майлз не стал настаивать, решив приберечь свои доводы на ближайшее будущее. Он немного помечтал, как здорово было бы обменять пленников на Брана, да так и бросить его тут, к вящей выгоде императорских вооруженных сил, однако не стал делиться этими фантазиями с квадди.