Он прошел за ней на кухню, и она налила при нем два больших стакана чая. В это время Энджи, их повариха, резала овощи в углу.
– Как дела, Энджи? – спросил Коул. Энджи оглянулась и, увидев Коула, расплылась в улыбке.
– А, это вы, Коул. А я и не знала, что вы здесь. Не хотите ли попробовать моего свежего печенья?
Не успел он ответить, как Энджи извлекла из корзины горсть печенья и положила на тарелочку.
– Большое спасибо, Энджи. У тебя правильный подход к мужчинам.
Он услышал, как Летти фыркнула у него за спиной. Энджи поставила тарелочку с печеньем на поднос и протянула его Коулу. Коул добавил к ней стаканы с чаем и вслед за Летти вышел из кухни.
– А куда это ты со всем этим направляешься?
Обогнав ее, Коул бросил через плечо:
– Я знаю куда идти, Летти. В кабинет. Когда Летти его догнала, он уже устраивался в большом кресле возле письменного стола, задрав ноги на его блестящую поверхность.
– Коул, сними ноги со стола! Так не сидят. Боже мой…
– Хватит, Летти, – сказал он, потянувшись к печенью. – Сядь. Нам надо поговорить.
Она подошла и села на краешек кресла напротив, держась очень прямо.
– Ну давай, говори.
– Я хочу знать все о Тони Альваресе. Она замерла, уставившись на него так, будто он сказал что-то неприличное.
– Что ты сказал?
– Ты слышала.
– Зачем тебе это?
– Я хочу, чтобы ты рассказала мне абсолютно все о Тони Альваресе, – повторил он, чеканя каждое слово.
– Мне нечего сказать.
– Летти, ты пятнадцать лет управляешь этим ранчо железной рукой в железной перчатке. К сожалению, я сам это допустил. Правда, меня можно понять. Я был молод, убит горем, перегружен ответственностью, пытался получить образование и не ударить в грязь лицом. А теперь я хочу услышать от тебя, Летти, чем ты объяснишь свое поведение в то время?
Она хотела было встать, но он так посмотрел на нее, что, едва приподнявшись, она медленно опустилась обратно и, казалось, приросла к своему креслу. Голосом, которого Коул у нее никогда не слышал, Летти прохрипела:
– В чем дело, Коул? Чего ты бесишься?
Скажи мне.
Он, кажется, даже уловил в вопросе сочувствие, которое когда-то от этой женщины можно было ожидать. Но на ее лице не было и тени доброты.
– Не обо мне речь, Летти, – не обращая внимания на резкую смену ее настроения, оборвал ее Коул. – Меня интересуешь ты.
Несколько мгновений она молча выдержала его пристальный взгляд, а потом опустила глаза.
– Так вот, Летти, зачем ты уволила и выгнала Тони Альвареса? Она резко подняла голову.
– Я никогда…
Он вскинул вверх руку, точно останавливая поток ненужных слов. На Летти это подействовало.