— Мой милый друг, как я рад видеть вас! Не желаете ли бокал туамина? Или, может быть, сегодня вам больше по душе дымок ард-травы? Вы же знаете — хоть я сам и не употребляю этого зелья, но для дорогих гостей держу… — голос салийца был сладок до приторности. — Проходите же, присаживайтесь! — приобняв министра за плечи, барон настойчиво подтолкнул его к низенькому дивану с мягкими подушками, а когда тот полулёг, облокотившись затылком на валик у стены, присел рядом и сам, скрестив под собой ноги.
Барон лучился радушием, его движения были спокойны, неторопливы и лениво вальяжны, но Новидж прекрасно понимал, что всё это его спокойствие напускное, и, понимая это, намеренно тянул время, набивая цену себе и тем сведениям, которыми он был готов поделиться с салийцем — разумеется, не бесплатно.
Однако, барон Ямин был искушён в подобных играх ничуть не меньше министра, и только наигравшись вдоволь друг с другом они перешли к предмету сегодняшней встречи. Посол выслушал предназначенный ему рассказ с молчаливым вниманием, ни разу не перебив плавную речь придворного интригана, изобиловавшую цветистыми оборотами, многозначительными взглядами и длинными паузами.
Для обоих собеседников эта беседа была своеобразной игрой, и каждый считал себя в этой игре победителем. Один из них рассказал всё, что знает, и поделился собственными выводами — но, разумеется, лишь той их частью, которая была ему выгодна, а второй — вычленил факты, отделил вымысел, сделал собственные выводы, и не стал задавать вопросы, на которые всё равно не получил бы правдивого ответа…
— Это всё? — спросил барон, раскуривая трубку.
Эрр Новидж вместо ответа развёл руками.
— Неплохо, мой дорогой друг, совсем неплохо! Признаться, я не ожидал, что вам всё же удастся узнать так много. Ваши сведения весьма ценны и заслуживают соответствующего вознаграждения. — Посол открыл ящик трюмо и достал небольшую шкатулку. — Вот, это лишь малая часть того, что вы заслужили. Примите от меня этот скромный подарок.
Внешний министр учтиво склонил голову и постарался незаметно оценить содержимое шкатулки на вес. Результат его порадовал — шкатулка весила изрядно.
— Однако это ещё не всё, — улыбнулся барон. — Помнится, я обещал вам ещё кое-что…
Посол взял со стола колокольчик и позвонил.
— Как я уже говорил вам, ко мне приехала племянница…
Он усмехнулся:
— У каждого салийца, проживающего в Грайворе или находящегося здесь проездом, вдруг почему-то обнаруживаются многочисленные племянницы и племянники. Забавно, не правда ли? И всё оттого, что святой Шаур познал радость любви только семнадцати лет от роду. Впрочем, не будем об этом, империя всегда уважала чужие верования.