Юр вышел из тёмного угла.
— Ладно тебе, чего расшумелся?
— А то и расшумелся, что молод ты ещё брать меня на испуг. Ишь, потеха у него — бывшему бродяге хват свой лисий показывать! Ну, прям умора! Ты что думаешь, раз я, в память о старом дружке, признал тебя, так теперь буду танцевать под тобой, словно девка на сеновале? Запомни, Гурмана никто и никогда не имел! Герр, в отличие от тебя, это понимал, потому и вёл себя уважительно! Раз по делу пришёл — дело говори, а шутки шутить или здоровье чьё гробить — так это в другом месте!
— Извини, старик, больше не буду, Шауром клянусь! Я ж не со зла, — повинился Юр.
— Не со зла, — пробурчал Гурман. — Много вы, молодёжь, про зло знаете-то… Не со зла он… Чтоб ты знал, самые гнусные вещи как раз и творятся вот так вот не со зла, а как бы между прочим, без души вроде. По мне — так уж лучше, чтобы человек в ярости своей злобной желчью захлебнулся, а уж потом убил бы кого или покалечил, нежели то же самое со спокойным лицом и холодным сердцем сотворил. Чего замолчал?
— Слушаю…
— Вот-вот, слушай да на ус мотай, в жизни-то всякая наука пригодится. Небось, крестника своего пришел проведать?
— Как он?
— Да как-как… Нормально. Сначала дурковал — сдёрнуть пытался. Потом решил меня по понятиям раскатать, пришлось ему пару уроков преподать.
— Ты не… — забеспокоился Юр.
Гурман хмыкнул:
— Не боись, не трогал я его. Так… покалякал с ним по-нашему, он язык и прикусил. Хотя паря-то ничего — правильный. Если с тропки бродяжьей его спихнёшь, может и станет человеком. Ты вот лучше скажи мне, от кого его прячешь? Не привык я, знаешь ли, в тёмную играть. Или, может, наоборот — как приманку его держишь?
— Рад бы сказать, да не могу. Честное слово, Гурман, не могу! Чуть позже, ладно? Я и сам толком мало что знаю.
— Позже так позже, — насупился корчмарь. — И то, смотрю, дело-то непростое. У меня уже половина клиентов разбежалась. И немудрено — вокруг корчмы всё лисятиной пропахло. Да ещё в доме напротив пятеро болванов пришлых поселилось. Ну, скажи мне, зачем таких дурней в городскую стражу берут? Форму сняли, а по улицам по-прежнему строем ходят. Смех один, а не засада.
Юр поморщился. «Со стражей Вейдж явно переборщил. Уж если бродяги их вычислили, то гость, которого он ждёт, и подавно их срисует. Вейдж вообще ведёт себя как-то странно: сначала приказал „спрятать“ вора именно у Гурмана, потом настоял на том, чтобы Юр каждый вечер навещал своего „крестника“, причем скрытно. А сам вместо лисов отрядил в засаду дуболомов из городской стражи. И он ещё надеется, что оборотень клюнет на такую дешёвую приманку? Что-то здесь нечисто…» — подумал он.