— Лилли однажды говорила мне, что посылает вам деньги. Это была всего лишь догадка, но, учитывая отношения матери и дочери, она имела под собой определенную основу.
— Да, и если вы встретите ее, то скажите, что у меня сейчас с этим проблемы. Я на мели, а мне еще надо заплатить мистеру Глассу.
— Кто это?
— Тот частный детектив, которого я наняла. Но я давно с ним не общалась. Мне сейчас нечем платить.
— Вы не могли бы сообщить его полное имя и номер телефона?
— Надо посмотреть.
Она положила трубку и вернулась через пару минут, продиктовав Пирсу телефон и адрес частного сыщика. Его звали Филип Гласс, а контора находилась в Калвер-Сити.
— Миссис Куинлан, а есть ли у вас еще какие-нибудь сведения о знакомых Лилли в Лос-Анджелесе? Например, ее друзьях или коллегах по работе?
— Нет, она никогда не давала мне телефонов и даже не рассказывала о своих приятелях. Разве что как-то упомянула о девушке по имени Робин, с которой иногда вместе работала. Робин была из Нового Орлеана, и Лилли говорила, что у них много общего.
— Она не объяснила, что именно?
— По-моему, у обеих были одни и те же проблемы с мужчинами в семьях, где прошло их детство. Думаю, именно это она имела в виду.
— Понимаю.
Пирс попробовал поставить себя на место детектива. Вивьен Куинлан казалась ему важным фрагментом мозаики, которую предстояло сложить, однако он не знал, о чем еще ее спросить. Ведь она — как в прямом, так и переносном смысле — находилась за пять тысяч километров от своей дочери и ее интересов. Бросив взгляд на телефонную книжку Лилли, лежавшую на столе, Пирс наконец решил задать еще один вопрос.
— А имя Уэйнрайт говорит вам что-нибудь, миссис Куинлан? Может быть, ваша дочь или мистер Гласс рассказывали вам об этом человеке?
— Пожалуй, нет. Гласс не упоминал этого имени. А кто он такой?
— Пока не знаю. Похоже, просто один из ее знакомых. Ну вот и все. Говорить больше было не о чем.
— О'кей, миссис Куинлан. Попробую разыскать Лилли и сразу попрошу вам позвонить.
— Признательна вам за это, но не забудьте напомнить и насчет денег. У меня сейчас тяжелое материальное положение.
— Хорошо, скажу.
Положив трубку, Пирс задумался, обобщая полученную информацию. Похоже, о Лилли он уже выяснил немало. И эти знания действовали на него все более угнетающе. Оставалось надеяться, что кто-нибудь из богатых клиентов увез ее с собой, обещая роскошную жизнь и блестящее будущее. Возможно, Лилли уже на Гавайях или в особняке своего состоятельного покровителя где-нибудь в Париже. Но в глубине души Пирс в этом сильно сомневался.