Паундз подхватил синий скоросшиватель и встал из-за стола. Направляясь к выходу из кабинета, он бросил:
— Мне нужно найти кого-нибудь, кто бы отнес это в Бюро. Вы, парни, можете занимать кабинет сколько потребуется.
Он закрыл дверь и скрылся за ней. Босх подумал над этим и решил, что действительно не может винить Паундза за то, что тот сказал или сделал. Он вынул сигарету и закурил.
— Эй, здесь нельзя курить, слышал, что было сказано? — подскочил Льюис.
— Отвянь!
— Босх, ты конченый человек, твоя песенка спета, — вмешался Кларк. — На этот раз мы поджарим твою задницу. Не думай, что ты все такой же герой, каким был раньше. На сей раз не будет никаких проблем с пиаром. Всем до лампочки, что с тобой приключится.
Затем он встал и снова включил магнитофон. Он громко произнес в микрофон дату, имена присутствующих и номер, под каким проходило дело в службе внутренних расследований. Босх про себя отметил, что номер дела был примерно на семьсот больше, чем номер того, прошлого, девятимесячной давности, следствием которого стал его перевод в Голливуд. Девять месяцев, за которые еще семь сотен копов прогнали через эту дерьмовую соковыжималку, подумал он. Настанет день, когда не останется никого, кто бы мог и хотел, как написано на боку каждой патрульной машины, «служить и защищать».
— Детектив Босх, — переняв от Паундза инициативу, произнес Льюис спокойным, хорошо модулированным голосом, — мы бы хотели задать вам вопросы, касающиеся следствия по делу о смерти Уильяма Медоуза. Будьте добры, расскажите нам о знакомстве с покойным или каких-либо прошлых связях с ним.
— Я отказываюсь отвечать на любые вопросы в отсутствие адвоката, — сказал Босх. — Я ссылаюсь на свое право на представительство согласно Биллю о правах полицейского, принятому в штате Калифорния.
— Детектив Босх, администрация управления полиции не признает этот аспект Билля о правах полицейского. Вам предписывается ответить на эти вопросы, а если вы откажетесь, то будете подвергнуты временному отстранению от должности и, возможно, отставке. Вы...
— Не могли бы вы ослабить эти наручники? — сказал Босх.
— Что? — воскликнул Льюис, теряя свой спокойный, уверенный тон.
Кларк встал и склонился над магнитофоном.
— Детектив Босх не скован наручниками, и здесь находятся двое свидетелей, которые могут подтвердить этот факт, — проговорил он.
— Именно те, которые меня сковали, — сказал Босх. — И избили Это прямое нарушение моих гражданских прав. Я требую, прежде чем мы продолжим, чтобы сюда допустили представителя моего профсоюза и моего адвоката.