Отец был один. Леонтиск знал, что знатный гость еще не покинул их дома, стало быть, он находился где-то во внутренних помещениях.
— Присаживайся, сын, — Никистрат махнул рукой в сторону скамьи. — Разговор будет долгим.
— Вот как? О чем, отец? — Леонтиск уселся поудобнее, закинул ногу на ногу. Он был дома. Великие боги, как тут хорошо! Только пожив в бараке, понимаешь, какая это великая вещь — комфорт.
— О политике. И о тебе. В основном о тебе, о твоей будущей жизни, — стратег пристально глянул из-под покатого, переходящего в аккуратную залысину, лба.
Леонтиск только удивленно поднял брови.
— Видишь ли, сын, — в голосе отца зазвучали менторские нотки, — в жизни каждого человека бывает переломный момент, после которого человек либо поднимается вверх, становясь значимым и уважаемым членом общества, либо остается никем, выдыхается, стареет и умирает, не добившись ничего. Какой из вариантов судьбы ты бы предпочел?
— Без сомнения, первый, — пожал плечами Леонтиск. Он не мог понять, куда отец клонит.
— Абсолютно верно, первый. Уважение, слава, богатство. Трудно найти человека, который не захотел бы, чтобы его жизнь развивалась по такому сценарию. И тем не менее мы видим, что эта участь достается единицам, а все остальные довольствуются прозябанием.
— Я полагаю, многое зависит от стремления человека и его готовности сделать что-нибудь, чтобы возвысить свой жребий, — осторожно произнес Леонтиск и внутренне поморщился: фраза получилась напыщенной и какой-то неестественной.
— Опять верно, — кивнул отец. Его глаза блеснули. — Но этого мало. Нужно еще правильно угадать свой счастливый час, поймать, если хочешь, за хвост лисицу удачи. Решительно использовать переломный момент и одним движением, как архимедовым рычагом, перевернуть всю свою жизнь — в лучшую сторону, конечно. Все, что было до этого момента — лишь тренировка, подготовка к нему. Жизнь начинается после, а вот какая жизнь — зависит от того, использовал ты свой шанс или проспал.
— Но ведь судьба может представить и другой удобный случай, — неуверенно попытался возразить юноша.
— По-настоящему звездный миг бывает лишь однажды, — отрезал Никистрат. — Поверь моему жизненному опыту — дождаться повторного благоприятного стечения обстоятельств столь же трудно, как с закрытыми глазами выбрать один белый шарик из тысячи черных.
Леонтиск не нашелся, что сказать и промолчал. После минутной паузы отец продолжал:
— Я говорю все это не из желания пофилософствовать и не из старческого маразма, как ты, возможно подумал. Просто, дорогой сын, в твоей жизни наступил именно такой момент.