— Что передать?
— Нашу обстановку, какую видите. Запросите, как у них.
Спустя некоторое время Надя пожаловалась: слышимость плохая, помехи. Под землей работа рации очень затруднена.
— Но все-таки — что же передают?
— Отдельные слова разобрала: «Горячо... Всех в укрытие... Артиллерия...»
— Так, — сказал Вайс. — Понятно.
Парашютисты пробовали призвать людей к спокойствию, но невозможно было перекричать их.
Вайс спросил Надю:
— А какую-нибудь станцию мощную вы принять можете?
— Мощную — конечно.
— Хорошо бы музыку, — сказал Вайс. — Хорошую. Начнут слушать и смолкнут. Понятно?
— Я попробую.
— Я не уверен, но вдруг... — сказал Вайс.
Спустя некоторое время раздались тихие звуки музыки неизвестно какой радиостанции.
Сначала смолкли те, кто стоял первыми у решетки; потом постепенно затихли все — вся эта гигантская, плотно спрессованная в штольне человеческая масса...
И тогда Белов подошел к решетке и закричал громко, насколько мог:
— Товарищи! Прошу всех спокойно отойти подальше от решетки, лучше всего — в боковые ходы, они, наверное, у вас есть. Для того чтобы разрушить решетку, нужно произвести взрыв. — Спросил: — Вы поняли?
Наверное, каждый человек выговорил очень тихо это слово:
— Да.
Но оно так громко отдалось под сводами, что было подобно ослабленному гулу подземного обвала.
Вайс выждал, пока гул смолкнет, сказал:
— Товарищи, мы уверены, что вы будете вести себя организованно, как подобает советским людям. — Крикнул: — Старшим остаться у решетки, остальным отступить в укрытие!
Шорох и топот ног. Потом в решетке показалось только пять человеческих рук. Вайус подошел, пожал каждую и повторил то, что надо было выполнить всем этим людям. Добавил:
— Пожалуйста.
Укрепив, где нужно, заряды, парашютисты подняли обессилевшего Мехова и понесли. Мехов был грузным человеком, а идти приходилось, поднимаясь по отлогому склону, так как штольня была здесь проложена по скошенному горизонту.
Преодолев подъем, они остановились и залегли за составом вагонеток, нагруженных бочками цемента и каменными глыбами, видимо служившими для перемычек, которыми была замурована штольня.
Несколько минут спустя раздался взрыв, и воздушная волна его оказалась такой силы, что состав вагонеток толкнуло назад, упоры слетели с рельсов, и вагонетки, сначала медленно, потом ускоряя ход, покатились вниз по склону, туда, куда сквозь пролом в решетке бросились плотной массой тысячи людей.
Вайс вскочил и побежал рядом с передней вагонеткой, пытаясь подсунуть под ее колеса деревянный башмак, но его с силой отбросило прочь. Тогда Вайс выхватил гранату, сбросил с нее металлическую рубашку, дающую тысячи осколков, повернул ручку и через две секунды швырнул гранату вперед, между рельсов, а сам лег плашмя у стены штольни лицом вниз, прикрывая голову руками.