— Сменить?
— Нет, каким образом вы передадите обо мне в Центр? Я не пропущу шифровку на личную тему.
— Разве эта тема личная?
— Она касается только меня.
— А если свалитесь?
— Можете не беспокоиться! Ваши материалы всегда будут доставлены вовремя.
— Послушайте, — сказал Иоганн, — вы просто влюбились в Зубова. Сохнете от любви. И это вредит делу. Поэтому моя телеграмма о вас не будет носить личного характера. Я сообщу, что ваше состояние не способствует нормальной работе. — Он говорил так резко потому, что чувствовал: силы девушки на пределе.
И вдруг Эльза заплакала.
Иоганн неловко обнял ее вздрагивающие плечи. Она уткнулась ему в грудь, чтобы скрыть лицо, заглушить рыдания. Он растерялся, прошептал:
— Ты же чекистка, разведчица. Разве можно?..
— Можно... — всхлипывая, пролепетала Эльза. — Можно... — Подняла к нему вдруг ставшее гневным лицо. — А что, я не человек? Думать, как он там целыми днями любезничает с этой смазливой фашисткой!
— Она не фашистка, — неуверенно возразил Вайс.
— Все равно. Да еще старуха.
— Она на год моложе его.
— Все равно противно. Я видела, как он ей улыбается. — Эльза прикусила губу.
Иоганн недоуменно пожал плечами. Предложил:
— Ты старшая. Можешь приказать — и завтра же он бросит ее. Он парень дисциплинированный.
Эльза зло сощурилась.
— Ну конечно, потерять такую явку и «крышу»! Еще чего не хватало!
— Так чего же ты хочешь?
— Не знаю, — сказала Эльза. — Для Зубова его немка — объект чрезвычайно перспективный. Но, понимаешь, от болезни, что ли, я раскисла, — мне хочется... ну, хотя бы один раз пройти с ним по улице. Не для дела, а так... Просто чтобы он шел рядом и ни о чем не говорил...
Иоганн, помедлив, пообещал:
— Ну что ж, пожалуй, это можно будет организоваться. Если найдется свободное время.
— Свободное время! — воскликнула Эльза. — У нас свободное время? Нет его. И не будет. Не будет у нас свободного времени. И нет ни личных дел, ни личных переживаний. — Сказала твердо: — А Зубову передай, что ставлю ему на вид: в последней информации он неточно передал транскрипцию технической терминологии. Это брак. Пришлось потребовать дополнительное время на связь. А ты знаешь, что значит каждая лишняя секунда работы рации: чем больше она работает, тем скорее ее засекут пеленгаторы: — Повторила: — Так и передай: больше я не потерплю неточностей. Это распущенность. И я могу простить все, но только не разгильдяйство.
Александр Белов настолько свыкся с Иоганном Вайсом, настолько перевоплотился в него, что нынешнее его состояние уже казалось ему вполне естественным «производственным» состоянием разведчика. И если он мысленно и обращался к самому себе, а Александру Белому, то лишь в тех случаях, когда возникала необходимость получить дальнейшие указания от человека, которому он, как говорится, строжайше подотчетен. Обличье абверовца почти не стесняло его. У его ни разу не возникло потребности помедлить, чтобы решить, как в том или ином случае вести себ, рассуждать или поступать абверовцу Иоганну Вайсу.