Задание обычное, не представляющее особой сложности. И это необременительное, безопасное, ординарное задание как бы освободило ее сознание для иных, преследующих ее с мучительной настойчивостью, отнюдь не служебных мыслей, которые она безуспешно пыталась отогнать от себя в последние дни.
То, что Зубов с такой покорной готовностью и беззаботностью выполнил ее указания и сблизился с Бригиттой, больной кольнуло сердце Эльзы. И не потому, что она стала испытывать к Зубову какие-то особые чувства, хотя в его обаянии красавца, легкого, заботливого, ласкового товарища по работе и таилась опасность. И не было бы ничего удивительного, если бы Эльза начала мечтать о любви этого смелого и чистого человека.
Отношения Эльзы с Иоганном Вайсом носили иной характер, хотя он был привлекательным молодым человеком и выглядел в своем офицерском мундире весьма импозантно. Его умные, проницательные глаза часто без слов говорили, что он понимает переживания Эльзы. Порой она ловила на своем лице его взгляд — то был взгляд не сочувствия, а скорее восхищения, взгляд человека, высоко ценящего своего товарища по опасной работе.
Но самообладание, деловитость, абсолютная подчиненность долгу, казалось, не оставляли в сердце этого человека места ничему, что могло быть сочтено излишней душевной нагрузкой для опытного разведчика, в ведении которого находилась уже многосложная, разветвленная сеть связей.
Эльза шла к газетному киоску на Маршалковской, и мысли ее были далеко от того, что ей предстояло выполнить. Задание было самое ординарное, простейшее и потому не требовало строгой сосредоточенности. Сейчас не нужно было начисто выключать из своего сознания все, что могло помешать ей и заставить ее хоть на мгновение усомниться в своей неуязвимости. Женщина, такая, какой она вдыглядит, вне всяких подозрений. Подобных ей здесь много. И именно они вне подозрений: ведь их моральные принципы родственны этике представителей рейха. У тех не может возникнуть даже тени сомнения в том, что такая женщина, как Эльза, не «своя». И поэтому она смело шла по Маршалковской вихляющей походкой канатоходца, и ее круглые колени, обтянутые шелковыми чулками, глянцевито блестели под короткой юбкой. Глаза подмалеваны, сощурены. Рот ярко намазан и выделяется на бледном лице, как мишень. И когда она видела свое отражение в стеклах пустых витрин, ей казалось, что это не она, а оскорбительный шарж на женщину; типаж удалось скопировать с безукоризненной точностью.
Женщины на оккупированной врагом земле стремились любыми способами скрыть свою молодость, миловидность, женственность. Бедность, убогость их одежды не всегда были следствием одной только нищеты, в которую немцы ввергли население. Часто старящий, уродливый траур был тщательно продуман. Молодые польки носили грубые чулки, плотно обматывали головы старушечьими платками и ходили, неуклюже шаркая по тротуару своими разношенными ботинками. И такой их облик вызывал у патрулей только повышенную бдительность.