Лежащие на руле сильные руки Мехова были в ссадинах и кровоподтеках. Из-за широких голенищ сапог торчали запасные кассеты к автомату, а из незастегнутой кожаной сумки для инструмента высовывался взрывпакет, превосходящий по своей разрушительной силе противотанковую мину.
Надо думать, Мехов благополучно доставит Эльзу на место. А потом ее перебросят через линию фронта, и не будет больше связной Эльзы, и станет она — ну как ее зовут? — Лена, Лиза, Надя, Настя, Ксюша или Катюша?
Встретятся они когда-нибудь на улице и пройдут мимо, не узнают друг друга. Что ж, возможно и такое...
Зубов, услышав об отъезде Эльзы, пришел в отчаяние, что не простился с ней, и яростно обрушился на Вайса, который не нашел нужным предупредить его об ее отъезде.
— Брось, — миролюбиво сказал Иоганн, — не морочь девушке голову.
— Это потому, что я теперь женат на немке?
— Нет, не потому.
— В чем же тогда дело?
— Дело в том, — ответил Иоганн, — что ты, воображая, будто ты один бессмертный, нахально лезешь навстречу смерти.
— А что ж, я ее стесняться должен? Я человек откровенный, — зло сказал Зубов. — Есть возможность бить, бью от чистого сердца, по-солдатски. — Добвил презрительно: — И если бы не ты, не твоя дипломатия, я бы давно...
— Был бы на том свете, — закончил за него Иоганн. Строго добавил: — И запомни: если Бригитта в ближайшее время снова овдовеет, значит, ты по своей вине провалил нам отличную «крышу».
— Ну, знаешь, на покойников взыскания не накладывают!
— Пока человек еще не покойник, есть возможность его пропесочить. Тебе было приказано руководить боем внутри тюрьмы, а ты впереди людей один кинулся в ворота. Футболист! Опять вернешься к Бригитте покалеченный да еще с разбитой физиономией.
— Ну, уж это наше с ней дело, — огрызнулся Зубов. — Семейное.
— Нет, — сказал Иоганн, — это не ваше личное дело, какая там у тебя рожа, а мое. Не будь ты таким красавчиком...
— Ах, так, — обиженно прервал его Зубов, — значит, я тебе нужен только как пижон?
— Не мне, а Бригитте, — возразил Иоганн.
— Она меня не за внешность любит, — серьезно сказал Зубов, — а просто по-человечески. Если бы не это, мне Эльзе легче в глаза было бы смотреть и вообще все было бы легче.
— Ну ладно, — Вайс встал, — хватит переживать. — Приказал: — Через десять минут сматывайся!
— Это почему сматываться? — возмутился Зубов.
— А потому, — кротко ответил Иоганн, — что первыми будут уходить те из нашей группы, кто по своему положению в тылу врага представляет для нас наибольшую ценность.
— Вот, значит, ты и сыпь первым.
— Да, — сказал Иоганн, — я и буду в числе первых.