— Как это…
— Да так. — На другом конце линии послышался смех. — Мы до сих пор у вас торчим. А вашего парня диспетчер отправил на другой борт. Им он и улетел. Спрашивайте у диспетчера, он как раз сегодня дежурит. Я сейчас скажу, чтобы вас соединили. Он должен быть в курсе.
На полковника Нефедова результаты работы следственной группы впечатления не произвели. Еще и нагорело Медведеву за то, что не додумались сразу отыскать дежурившего в день отправки борта диспетчера. Медведев и Зубров тосковали в ожидании Воробьева. Рабочий день закончился, а эфэсбэшник не появлялся и не звонил. В коридоре хлопали двери, народ расходился по домам.
— Ждем пятнадцать минут и уходим. Надо хотя бы выспаться, — заявил Борис Александрович. Капитан сонно кивнул. Дребезжание телефонного звонка нарушило тишину кабинета. Медведев снял трубку.
— Это зоопарк или пирс торпедных катеров? — По тону дежурного по управлению Мишки Хмылова чувствовалось, что он с трудом удерживается, чтобы не заржать в полный голос. Медведев устало выдавил:
— Издеваешься, ирод? Вот попрошу у Нефедова, чтобы он и тебя к нам пристегнул, тогда похихикаешь.
— Мне нельзя, я в вашу фирму не гожусь, фамилия не подойдет.
— Сам дурак.
— Ну вот, я к нему, понимаешь, с радостной вестью, а он мне угрожает. Не чуткий вы, Боря, человек. Вас послушаешь, так всякая охота помогать вам пропадает.
— Ладно, давай свою новость.
— Эдак дело не пойдет. С вашей зверской группы по паре пива.
— Это еще за что?
— Нашелся ваш лишний пассажир…
Последние три дня Циркач не работал. Седой и Шнорхель, добросовестные, как пчелки, выполняли по три нормы. Бывший инженер думал. Протрезвев к утру после памятного вечера, Циркач с ужасом понял, во что ввязался. От одного слова «побег» рождался липкий противный страх. Отважившийся бежать добровольно обрекал себя на положение вне закона. Шагни за проволоку, и начнется игра, в которой ты становишься дичью, не вызывающей у охотников ни малейшего сочувствия. Солдат-срочник из поисковой группы с превеликим удовольствием влепит в тебя очередь для того, чтобы получить свои десять суток отпуска. Ему задержание со стрельбой предпочтительней и безопасней. А брать беглого зека живьем равносильно тому, что идти на медведя с рогатиной: может — ты его, а может — совсем наоборот.
Но страх перед Седым и Шнорхелем у Циркача был сильнее. Пахан еще утром подошел и, не отводя тигриных глаз, проронил:
— Смотри, инженер, обратного ходу у нас нет. Дал слово — держи ответ. А то, сам понимаешь, работа у нас тяжелая, можешь попортить показатели по травматизму.