Сквозь круглое окно льется солнечный свет, в нем весело роятся золотые пылинки. Ратмир нагибается над старым громоздким диваном с разодранной зеленой плюшевой обивкой и источенными жучком резными ножками. Засунув руку в брюхо дивана, находит меж звонких пружин завернутую в тряпицу финку с фигурной костяной рукояткой. Эту финку нашел он Первого мая за городом, куда вместе с родителями ездил на массовое гулянье. Километрах в пятнадцати находится зеленая зона, там в большие праздники устраиваются народные гулянья. Так вот там, в зеленой зоне, в перелеске, Ратмир наткнулся на следы недавнего пикника: пустые бутылки, обрывки газет, яичная скорлупа, а в толстую березу на уровне его головы была воткнута красивая финка с вырезанной из кости рукояткой. Долго не раздумывая, Ратмир выдернул ее и спрятал в карман.
Полюбовавшись на финку, Ратмир обернул ее тряпкой и осторожно опустил в карман брюк, лезвием кверху. На чердаке к печной трубе прислонен трехногий старый зеленый умывальник, напоминающий знаменитого Мойдодыра из детской книжки. Нос-кран у него почему-то повернут соском кверху. Услышав негромкий смех, Ратмир подошел к круглому чердачному окошку и выглянул. В солнечном парке ни один лист на деревьях не шевельнется. Кто-то уже развесил на веревке, натянутой между двумя кленами, белье. На коричневой тропинке свернулся калачиком дворовый пес Брехун. Он уткнулся носом в хвост и сладко спит. Может, он в молодости и брехал без конца, а теперь больше молчит. Лает только в самых необходимых случаях, например, когда из третьей квартиры выскакивает во двор пьяный Королев и с ожесточением ломает руками венский стул, тем самым выражая свой протест жене. Варвара Степановна, жена Королева, женщина рослая и сильная. Она на голову выше щуплого мужа. Венские стулья она еще позволяет Королеву калечить, а больше — ничего. Соседям она как-то заявила, что стулья старые и все равно нужно скоро новые покупать.
Так вот, когда разбушевавшийся Королев выскакивает из квартиры с венским стулом в руках, Брехун, держась от него на приличном расстоянии, басисто лает. Лай у него не совсем обычный: густой, дребезжащий, с подвыванием. И еще лает Брехун на точильщиков ножей и ножниц, которые изредка появляются под окнами и зычно возвещают: «То-чу-у ножи-и, ножницы-ы и прочее-е-е!» Пес лает на точильщика до тех пор, пока тот не приступит к работе, а лишь завертится от ножного привода большое точило и послышится отвратительный визг, который издает металл, соприкасаясь с камнем, Брехун тут же умолкает и, наклонив лобастую голову с висячими ушами, с удовольствием слушает. Наверное, этот ужасный скрежет напоминает ему что-то приятное.