Море огней могло быть еще более ярким, если бы Сигелу удалось ввести в действие фонтан со светящимися струями. Однако в этот вечер фонтан молчал.
Я был вместе с ним в полдень, когда он пришел посмотреть на пуск водяной установки. Однако рабочий, который должен был запустить фонтан, забравшись в его чашу и согнувшись в три погибели, что-то высматривал там, внутри.
– Что, черт возьми, здесь происходит? – спросил его Сигел. – Ты готов запустить эту штуковину или нет?
– Все готово, только вот...
– Что там?
– Понимаете, мистер Сигел, нам нужно сначала вытащить оттуда эту проклятую кошку.
– Кошку? – Сигел отступил на шаг. – Где она, черт возьми?
– В сточном колодце. Кошка пробралась туда прошлой ночью. Там у нее котята. Нам надо выкурить их оттуда.
– Слушай, – сказал Сигел, направляя в него палец, словно это был наган, – ты утопишь эту кошку, или я вышвырну тебя отсюда.
– Вы – босс, мистер Сигел, – наладчик фонтана пожал плечами, – но фонтан не сможет работать сегодня вечером.
– Черт с ним. Это может подождать.
Когда мы отошли, я заметил:
– Я бы не сказал, что ты большой любитель животных.
– Я ненавижу кошек. От них у меня мурашки бегут по коже. Кроме того, среди игроков в азартные игры считается дурной приметой прикасаться к кошке.
Несмотря на темный, неработающий фонтан, открытие фантастичного «Фламинго» Бена Сигела было поистине пышным и грандиозным. Холл, казино были усыпаны свежими цветами – дар от кинопродюсеров и боссов преступного мира. Представители последнего должны были прибыть в субботу – на большой гала-концерт с участием голливудских звезд. Развешанные вокруг «Фламинго» плакаты обещали присутствие таких знаменитостей, как Вероника Лейк, Ава Гарднер, Уильям Холден, и других не менее известных звезд.
Единственным известным мне представителем уголовного мира был маленький темноволосый человек лет сорока, который зарегистрировался в «Ласт Фронтиер» под именем Джорджа Либермана.
– Ты знаешь, кто это? – Моу Седвэй, облаченный в смокинг, спросил меня, хитровато улыбаясь.
– Твой брат? – спросил я.
Оба они были евреями, оба маленького роста, с близко посаженными глазами и крупными носами. Но у того, второго, на лице было выражение уверенности и значительности, чего никак нельзя было сказать о Седвэе.
– Я бы не возражал, – сказал Маленький Моу. – Мы родились почти в одном и том же месте. – Затем, выдержав паузу, чтобы произвести большой эффект, он сказал: – Это Мейер Лански.
Я посмотрел на Седвэя как на сумасшедшего:
– Этот невзрачный коротышка?
– Я бы не советовал тебе называть его так в его присутствии, – сказал Моу.