– То есть Сигел – это проблема Джима.
– Он может стать и моей проблемой, которую я смогу решить, если Джим согласится продать нам половину имущества «Континентэл Пресс». Я уверен, восточные друзья Сигела тогда будут настаивать, чтобы он прикрыл свою «Транс-Америкэн».
– Согласится ли с этим Сигел?
– У него не будет выбора. Его друзья с Востока не будут особо возражать, если он захочет все-таки отправить на тот свет Джима Рэйгена. Однако если он выступит против нас, то это будет равносильно тому, что он выступит против них.
– Я понимаю.
– Подожди. – Гузик сунул руку в карман брюк и извлек оттуда, наверное, самую толстую пачку денег, какую мне приходилось видеть в своей жизни. Она была перехвачена широкой резиновой лентой. Он отсчитал пять сотенных бумажек.
Я невольно сглотнул слюну.
– Мне кажется, что носить с собой подобную пачку денег, мистер Гузик, опасно. Даже для человека, у которого есть телохранители.
– Как раз напротив. Я всегда беру с собой десять или двадцать тысяч. – Он произнес это так, как будто речь шла о десяти или двадцати долларах.
– С такой суммой баксов я не боюсь, что меня снова захватят в качестве заложника. Я просто отдам баксы парням, которые захотят меня захватить, и они, довольные, отправятся восвояси.
– Вы хотите, чтобы за эти пять сотен я сказал Рэйгену о Сигеле?
– Да. И скажи ему: что касается нашего последнего предложения, то мы готовы удвоить сумму.
– Удвоить?
– Да. Это будет двести двадцать тысяч за пятьдесят один процент акций его фирмы.
Мне эти деньги показались огромными.
– А что, если он захочет продать все, без остатка?
– Мы предложим справедливые условия. Все, что я хочу, – переговорить с ним и убедить его в этом.
«А в случае, если переговоры ни к чему не приведут, подкараулить и убить его», – додумал я про себя.
– О'кей, – сказал я, поднимаясь и пряча деньги в свой бумажник. – Это все, что вы хотели бы от меня, мистер Гузик?
– Да. Дай мне знать о результатах. Я дам тебе номер телефона.
Он достал из нагрудного кармана картонную карточку и протянул ее мне. На ней не было ни имени, ни фамилии, только номер телефона.
– Я пошлю Джиму цветы, – сказал он. – Он в Майкл Риз Хоспитэл, насколько я понимаю. Я лежал там с воспалением легких – десять или пятнадцать лет тому назад. Хорошая больница. Я попросил, чтобы они разместили меня в отдельном крыле – Мейер Хаус – из соображений безопасности.
– Да, наверное, – сказал я, засовывая карточку в бумажник, рядом с пятью сотенными купюрами.
Я уже собирался уходить, когда услышал шум в соседнем зале.
Один из официантов на своем пародийном английском языке говорил: «Вам нельзя туда, сэр», и чей-то голос отвечал: «Мне-то как раз можно».