– Я вам вот что скажу. Дик, – сказал я. – У вас была не самая лучшая защита. Этот Рейли...
– Рейли?! Может ли человек сделать за миллион долларов то, что Рейли сделал со мной неизвестно почему? За все это время он всего лишь раз в течение примерно пяти минут говорил со мной о моем деле.
– Дик, Рейли не был вашим адвокатом. Он был адвокатом Херста. Может быть, даже адвокатом Капоне.
Он решительно закачал головой:
– Я не хотел идти на эту сделку с Херстом и давать ему исключительное право на публикацию материалов обо мне и Анни. Но что мне оставалось делать? У меня нет денег. Штат заплатил сорок тысяч долларов специалистам по почеркам, которых они пригласили.
– А как насчет почерка? Почерк, которым написаны письма о выкупе, имеет сходство с вашим...
– Мистер Геллер, Нейт, я думаю, что если бы даже вас поймали с деньгами Линдберга – пусть эти деньги прошли через десятки рук прежде, чем дойти до вас... Я думаю, что эти люди, заставив вас написать что-нибудь, доказали бы, что это вы написали те письма.
Я кивнул; он был прав – специалисты по почеркам были дерьмом.
– Но, Дик, некоторые ошибки и еще кое-что из того, что вы написали, совпадают с тем, что было в тех письмах. Я видел их, Дик – такие слова как «зудно» с буквой "з" и «подбись»...
– Они заставили меня писать то, что они диктовали, – с некоторым негодованием произнес он. – Они заставили меня писать слова так, как они произносили их.
Обычная история.
– Это было сразу после вашего ареста?
– Да. Я тогда еще не знал, зачем им были нужны образцы моего почерка. Если бы я знал, я бы ни за что не стал писать с ошибками под их диктовку.
– Вы неплохо пишете на английском, не так ли?
Он пожал плечами:
– Конечно, я делаю ошибки, когда пишу. Я иммигрант. Но не такие грубые, какие я делал под их диктовку. Затем из того, что я написал, они выбрали все наиболее похожее на письма похитителей. В записке, во всей чертовой записке, оставленной в комнате ребенка, они нашли только одно слово – «за», – которое написано почерком, напоминающим мой.
– Вы по своей воле писали эти образцы?
– Вначале. Но потом я устал. Я с трудом держал глаза открытыми, но они били меня по ребрам и говорили: лучше пиши, будет хуже, если ты не напишешь! Пиши, пиши... – его глаза потускнели.
Все это было очень похоже на правду. Так действовали копы по всей стране, от Восточного побережья до Западного.
– Но почему вы признались, что надпись на чулане была сделана вами? – эту новость я узнал из материалов губернатора. Речь шла о злополучном номере Джефси на панельной обшивке чулана в квартире Хауптмана.