– Неужели? – с презрительной холодностью проговорил Шварцкопф. – Например, какие?
– Ваш специалист по дактилоскопированию, – сказал Айри, повернувшись к нахмуренному Шварцкопфу, – не сумел обнаружить скрытых отпечатков на письме с предложением заплатить выкуп, на конверте, на лестнице, на стамеске, на окне, на кроватке и на игрушках ребенка.
– Пришлось прислать человека со стороны, – вмешался Уилсон, – чтобы он попытался еще раз... и он обнаружил массу всяких отпечатков, помимо отпечатков пальцев ваших полицейских. На одной лестнице обнаружилось от тридцати до сорока отпечатков.
– Вы отослали эти отпечатки в Вашингтон? – спросил Айри Шварцкопфа. – В ФБР есть огромная коллекция отпечатков пальцев известных преступников.
– Это дело не относится к федеральной юрисдикции, – холодно ответил Шварцкопф.
Самовлюбленные кретины. Жизнь ребенка находится под угрозой, а они здесь права качают.
– Полковник Шварцкопф остается, джентльмены, – сказал Линдберг. – Вы можете не соглашаться с его методами, но он в конце концов несет ответственность за это дело.
Старшим здесь является все-таки Линдберг, подумал я.
– А как насчет Геллера? – вяло проговорил Уилсон.
Эти чинуши из министерства финансов немного знали меня. Я принимал небольшое участие в их расследовании по делу Капоне в Чикаго. Они принимали небольшое участие в процессе над Джеком Линглом.
Линдберг кивнул мне и сдержанно улыбнулся.
– Детектив Геллер представляет здесь Чикагское полицейское управление.
Айри сохранил бесстрастное выражение; на каменном лице Уилсона появилась улыбка.
– Полковник Линдберг, – сказал Уилсон, – первым выводом, к которому мы пришли с группой разведки, взявшись за дело Капоне, было то, что не следует полагаться на чикагскую полицию.
Айри бросил на Уилсона быстрый пронзительный взгляд.
– Агент Уилсон хочет сказать, – пояснил он, что это дело не относится к компетенции чикагской полиции.
Уилсон хотел сказать совсем другое.
– Не является оно и делом федеральной юрисдикции, – упорствовал Шварцкопф.
– Полковник Линдберг, – сказал я, вставая, – я с радостью выйду отсюда.
– Не надо, Нейт, – сказал Линдберг, жестом попросив меня снова сесть. – Пожалуйста, останьтесь.
Услышав, что Линдберг назвал меня по имени, Айри и Уилсон удивленно переглянулись, а Шварцкопф выпучил глаза не хуже, чем знаменитый Эдди Кантор.
– Детектива Геллера, – сказал Линдберг, – очень хорошо рекомендует один ваш коллега.
– Элиот Несс, – сказал Уилсон с едва заметной ухмылкой.
– Да, – сказал Линдберг.
– Я полагаю, через Геллера Элиот входит в контакт с полицией, – сказал Айри. – Это так, Геллер?