Что-то ожило в его глазах.
– Парень из Чикаго. Теоретик. Сторонник версии с участием Капоне.
Я улыбнулся и пожал руку, которую он подал мне.
– Раньше меня никто еще не обзывал теоретиком, шеф. Где вы услышали мое имя?
Он боком подошел ко мне ближе; от него несло табаком – худшим из Табаков. Он по-отцовски положил руку мне на плечо.
– У меня есть друзья в лагере этого болвана Шварцкопфа.
– Да ну?
– Я слышал, ты не испугался дать отпор этому мерзавцу Уэлчу.
– Ну, было такое.
– И еще ты предложил ему поцеловать свою задницу.
– Смысл моих слов был именно таким.
Он искренне рассмеялся – по-видимому, ему по душе был тонкий юмор – и хлопнул меня по спине.
– Позволь мне представить тебя моим помощникам.
Он представил нас друг другу. Я забыл их имена.
– Возможно, в ближайшее время констебль Диксон начнет работать у меня, – сказал Паркер, отпустив наконец мое плечо.
Диксон засветился, как электрическая лампочка.
– Я бы с радостью, сэр.
– Ты часом не имеешь никакого влияния на полковника, а, сынок?
– На Шварцкопфа? – спросил Диксон.
– О черт, нет! Зачем мне это ничтожество? На Линдберга! Мы уже целых два часа ждем, чтобы он нас принял. Шварцкопф, черт бы его побрал, только зубы нам заговаривает.
Я поднял руку.
– Позвольте мне попытаться что-нибудь сделать для вас?
Грубоватое лицо Паркера расплылось в улыбке.
– Это чертовски любезно с твоей стороны, сынок.
Я вошел в дом, прошел через комнату для слуг и кухню, где мимоходом заметил Бетти Гау, Элси и Оливера Уэитли, а также Уэлча и нескольких ближайших помощников Шварцкопфа, которые, развалившись, сидели за столом и поглощали кофе с бутербродами. Гостиная была пустой, если не считать Вэхгуша, который, как обычно, залаял на меня, и я зарычал на него в ответ. Роснера тоже нигде не было, на его стуле, недалеко от кабинета Линдберга, лежала лишь свернутая вчерашняя программа скачек.
Я постучался в дверь кабинета:
– Это Геллер, Слим.
– Входите, Нейт, – сказал Линдберг, и я вошел.
– Я слышал, вчера ночью вы остались в Принстоне, – сказал он, подняв глаза от корреспонденции, которую просматривал, – той, что полицейские отобрали из сотен поступивших сегодня писем.
– Да, я смог вселиться в этот номер на день раньше.
Он с отсутствующим видом кивнул, и мне показалось, что он меня не расслышал.
– Генри сегодня утром поехал в город, в свой офис. Он сказал, что, по его мнению, эти спириты, вероятно, шарлатаны.
– Да, возможно, – сказал я. – Где Роснер?
– Он в Нью-Йорке. Проверяет одну из версий, связанную с преступным миром.
Прямо как в детской игре – полицейские и воры, когда вор играет полицейского.