– Я также позвонил в Бронкс редактору и издателю газеты «Хоум Ньюз», – сказал Брекинридж.
– Полковник, как коп вы на голову выше Шварцкопфа.
Он замолчал, видимо, оценивал мой комплимент. Потом сказал:
– Редактор, некий мистер О'Флэхерти, сказал, что является «старым добрым другом» Кондона и что сей ученый муж уже многие годы публикует в их газете стихи, очерки и письма на различные актуальные темы... Подписывая их среди прочих странных псевдонимов как П. А. Трайот и Д. У. Стайс.
Я хрипло рассмеялся.
– Мне он показался чудаком и назойливым человеком. Почему, черт возьми, похитители выбрали этого кретина? Свои услуги в качестве посредников предлагали различные крупные общественные деятели.
– Я не могу ответить на этот вопрос. Не смог на него ответить и редактор О'Флэхерти, который сказал, что тираж газеты «Хоум Ньюз» меньше ста тысяч экземпляров.
В этот момент темноту дороги прорезал свет фар автомобиля. Машина остановилась, и из нее вылез пожилой, с усами, как у моржа, человек, весьма подвижный для своего возраста и массы: рост у него был больше шести футов, а вес, вероятно, двести с лишним фунтов. Пальто на нем не было; он был в аккуратном темном старомодном костюме-тройке с золотой цепочкой для часов, в крапчатом галстуке и шляпе-котелке, которую он уже вежливо снимал; он был похож на человека, отправившегося на вечеринку в1912 году и опоздавшего на несколько десятилетий.
– Это дом Линдберга? – спросил он голосом, который я слышал два часа назад по телефону.
Через закрытые ворота Брекинридж сказал:
Да, это дом Линдберга. Вы доктор Кондон?
Старик поклонился, взмахнув шляпой-котелком:
– Я доктор Джон Ф. Кондон.
В машине сидело еще два человека. Я расстегнул пальто, чтобы облегчить себе доступ к пистолету.
– У вас письмо для полковника? – спросил Брекинридж.
– Да, сэр. Я предпочел бы передать ему его лично.
Стоя чуть позади Брекинриджа, я крикнул:
– Кто это с вами?
Кондон прищурился; у него были розовые щеки и глупые глаза.
– Полковник Линдберг?
– Нет, – сказал я. – Я коп, и я вооружен. Кто это сидит в машине, черт возьми?
Кондон приподнял подбородок, глаза и ноздри его расширились.
– В такого рода выражениях нет необходимости, сэр.
– Кто сидит в этой чертовой машине?
– Геллер! – резко прошептал Брекинридж. – Прошу вас!
Кондон робко шагнул вперед, держа шляпу в руке.
– Со мной приехали двое моих друзей, один из которых великодушно согласился привезти меня сюда. Я звонил сюда из ресторана Макса Розенхайна, и Макс поехал со мной; с нами также наш общий друг, Милтон Гаглио, торговец тканями. Он вел машину.