— Привет и больших успехов в расследовании в деле с сексуальным маньяком. Хорошо ты обставил всех этих полицейских. Поздравляю, герой войны.
Телефонная трубка щелкнула и умолкла.
Я сглотнул комок, продолжая сидеть за столом. Меня колотила дрожь. Хотя я и не испытывал никакого желания впредь работать на Сэма Флади, но мне хотелось бы остаться с ним в нормальных отношениях. Поэтому я ни словом не обмолвился, что понял, почему ему так хотелось заполучить эту фотографию.
Дело заключалось отнюдь не в том, что жена Сэма могла увидеть его на фотографии рядом с любовницей. На фотографии за столом позади этой парочки сидели друзья Сэма — главари банд Чикаго, Нью-Йорка, Кливленда и Детройта. Своего рода неформальная встреча на высшем уровне вожаков подпольного мира случайно оказалась засвидетельствованной фотографом ночного клуба. А это было явным доказательством существования общенационального союза преступных семейств, собравшихся, вероятно, на свою крупнейшую встречу для обсуждения планов послевоенных действий.
Если Сэм заподозрит, что я догадываюсь об истинном значении этой фотографии, мне не дожить до рождения своего ребенка.
А мне очень хотелось увидеть своего первенца.
Спустя почти неделю в Виньоне у меня состоялся ланч с Кеном Левиным, адвокатом, познакомившим меня в свое время с Бобом Кинаном. Интерьер ресторана очень подходил для деловых встреч: изолированные деревянные кабинки, скромная отделка. Мой прежний офис располагался буквально за углом, но на протяжении многих лет я был здесь лишь случайным посетителем. Теперь, когда дела пошли на поправку и мой офис разместился в Брукс-Бразерс, а не на Максвел-стрит, я мог позволить себе общаться чаще с брокерами, адвокатами и другими состоятельными жуликами.
— Ты и мечтать не можешь о лучшей рекламе, — сказал Кен.
Это был симпатичный человек невысокого роста с темными проницательными глазами и отличной памятью.
— Я беру в помощь двух оперативников, — сказал я, потягивая ромовый коктейль.
— Это замечательно. Рад, что у вас неплохо пошли дела. Разумеется, Ассоциация бара могла бы что-нибудь заметить по поводу того, как обошлись с этим Лэппсом лучшие полицейские Чикаго.
— При мысли об этом сейчас разрыдаюсь, — проговорил я.
— Да, они допрашивали его, предварительно введя дозу пентатола, пробовали расколоть с помощью электрического тока, короче — пробовали по-всякому. И наконец они допустили, чтобы подобные неопределенные, недопустимые «признания» просочились в газеты. Вот и появились жуткие истории о «Джордже», творящем все эти преступления.