— И вы увидели ее.
Алиса Вайнкуп содрогнулась, но это выглядело как-то наигранно.
— Не могу описать охвативших меня чувств, когда увидела Риту, лежавшую на смотровом столе... Не могу подыскать слова, чтобы выразить свои ощущения.
— Что же вы сделали?
— Я сразу поняла, что нужно немедленно что-то предпринять, поэтому позвонила своей дочери Кэтрин в окружной госпиталь. Сообщила, что Рита мертва. Дочь, разумеется, была потрясена. Я попросила Кэтрин позвонить в полицию и приехать ко мне. Когда она появилась, я попросила позвонить доктору Бергеру и мистеру Ахерну. И пока они не приехали, я не знала, что Кэтрин не звонила в полицию, о чем, как мне казалось, я просила ее. Тогда уже мистер Ахерн вызвал представителей власти.
Я кивнул:
— Хорошо. Все ясно, доктор. Теперь расскажите мне о вашем сыне и его жене.
— Что вы хотите знать?
— Их брак не был счастливым, не так ли?
Печальная улыбка появилась на ее морщинистом лице.
— Какое-то время они были счастливы. Кажется, в тысяча девятьсот двадцать девятом году Эрл сопровождал меня на конференцию медиков. На одном из концертов Рита играла на скрипке. Между ними завязалась переписка, а год спустя они поженились.
— И переехали жить к вам.
— Да. У Эрла не было работы в то время. Это позднее он занялся фотографией, поменяв несколько специальностей. Я действительно горжусь им... Когда они поженились, Рите исполнилось девятнадцать. Я отремонтировала и обставила новой мебелью несколько комнат на втором этаже для молодоженов. Эта рыжеволосая красавица была прекрасным ребенком, но Эрли у меня... он самый красивый мальчик.
— У Риты случались перепады настроения?
— Очень часто. К тому же она постоянно беспокоилась о своем здоровье. Может, именно по этой причине она и решила стать членом семьи Вайнкуп. Она считала, что может заболеть туберкулезом, хотя у нее не было никаких симптомов этой болезни. Особенно в последний месяц своей жизни она стала какой-то подавленной. Я советовала ей больше времени проводить на свежем воздухе, заняться физкультурой, спортом. Мы часто спорили с ней по этому поводу.
— Вы не убивали своей невестки? — задал я последний вопрос.
— Нет! Мистер Геллер, я врач, и вся моя жизнь посвящена лечению людей.
Я поднялся и сунул блокнот в карман.
— Что ж, спасибо, доктор Вайнкуп. Может быть, позже у меня появятся кое-какие вопросы к вам.
Она вновь одарила меня теплой дружеской улыбкой, исходящей от женщины, умеющей отлично контролировать свое поведение.
— Мне было приятно с вами побеседовать, и я ценю вашу помощь. Меня очень тревожит, как случившееся скажется на Эрле.